Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Добрый день! Рад вас видеть. Давно не собирались в одном зале. Пандемия – помеха общению. Но в таком формате есть возможность ответить на вопросы, пообщаться с вами и через вас – с гражданами. Это хорошо.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Спасибо большое, Вадим Николаевич, что есть такая возможность задать Вам вопросы. Несмотря на непростое время – продолжается пандемия, мы с вами вот в таком формате можем встретиться, пообщаться, спросить все то, что интересует людей. Я бы сегодня хотел начать с внешней политики, потому что, когда во внешней политике появляется угроза, это всегда вызывает опасения у наших людей. Мы, с одной стороны, привыкли «к пороховой бочке» – постоянно опасаться каких-то угроз. Сейчас создается впечатление, что их больше, чем обычно. Здесь и пауза в формате «5+2»: непонятно, когда он продолжит работу. Вроде бы, ну нет и нет, все к этому привыкли. Но там можно было бы обсудить ключевые вопросы. Например, леевая угроза, так называемая, когда нас заваливают молдавской валютой. Понятно, что все это создается искусственно. В то же время, что мы наблюдаем на внешнем периметре? Президент России говорит (я процитирую): «У них на борту боевое стратегическое оружие». Речь идет об учениях НАТО на Черном море. Ранее в Кишинев прилетал самолет с вооружениями от НАТО – тоже не самый приятный сюрприз для нас. Все это уровень угроз, который сейчас создается в переговорах и вокруг нас, как это можно оценить, Вадим Николаевич?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Вопрос внешней политики в приоритете лично для меня потому, что от этого зависит жизнь государства, жизнь Приднестровья, жизнь приднестровцев. Если мы говорим о внешней политике, надо рассмотреть наши отношения с Молдовой, с Российской Федерацией и со всеми участниками формата «5+2». Начну я с Молдовы. Это наш сосед, наш переговорщик. На сегодняшний день, к сожалению, переговоры ни к чему не приводят. Полная стагнация в переговорном процессе. Практически не функционируют рабочие группы, только точечно, по некоторым направлениям. Это неправильно, это нехорошо. Я хочу обозначить именно тот момент, с чего все началось, когда началась реальная стагнация переговорного процесса. Это июнь 2019 года, когда в Молдове была создана новая властная коалиция. С этого момента постепенно, месяц за месяцем, сокращалось взаимодействие рабочих групп. Осенью 2019 года был созван формат «5+2» в Братиславе. По инициативе, по вине молдавской стороны не удалось подписать итоговый документ. Была вторая возможность сделать это – в Баварии. Мы собрались повторно, и опять молдавская сторона по абсолютно надуманным основаниям (не только по мнению Приднестровья, это признали все участники формата «5+2») опять сорвала итоговое подписание. Вот с этого момента и началось некое удушение – именно с июня 2019 года. Затем с 2020 года началась финансовая блокада, банковская блокада. Потом наступила пандемия. Все вы помните, что происходило в первые месяцы пандемии, когда наши грузоперевозчики везли на территорию Приднестровья медикаменты для ковидных больниц, медоборудование, определенную защиту, и транспортные средства наших провизоров стояли на территории украинско-молдавской границы, на территории Молдовы от недели до 4 недель. Простаивали и ждали разрешения на ввоз. Это, конечно, вопиющий факт. По идее, даже если те или иные медикаменты отсутствуют в реестре Молдовы, в чем проблема? Дело все в том, что у нас импорт медикаментов из Российской Федерации составляет 60%, 15-20% – это медикаменты, которые производятся в Украине, и только 15% – это Европейский союз. И вот медикаменты, которые производятся в РФ, в Украине, они отсутствуют в реестре Молдовы. То есть Молдова не ведёт торговых отношений с этими государствами в области медикаментов. Но мы везём эту продукцию к себе, а наши транспортные средства стоят. Для нас нужно было сделать просто зелёный коридор, и под сопровождением, как угодно, как хотите, доставить данный гуманитарный по своей сути груз в Приднестровье. Помните остроту накала в первые месяцы пандемии? Не было же ничего: медикаментов не было, защиты не было, тестов не было, определённой техники не было (я говорю о кислородных концентратах). И это все простаивало на границе до четырёх недель. Вот такое отношение. Это же неправильно, на мой взгляд. Все попытки добиться созыва рабочей группы, обсудить абсолютно ни к чему не привели. Буквально по каждому решению мне лично, как Президенту, приходилось вмешиваться, вытаскивать буквально, обращаться к коллегам с той стороны. Но это ведь неправильно, это не системный подход. Нам делали одолжения, запуская транспортные средства.
Вот 2020 год закончился, начался 2021 год, и опять молдавская сторона всячески отказывается от участия в переговорном процессе формата «5+2». Я объясню почему. Все дело в том, что Молдове нечего сказать на заседании формата «5+2». Ведь основная концепция формата состоит именно в том, что стороны должны исполнять подписанные документы. Речь идёт о протоколе «Берлин», о приложении «Берлин+», о протоколах, подписанных в 2017-2018 годах между Приднестровьем и Молдовой в присутствии всех участников формата в развитие исполнения протокола «Берлин». Молдова ничего не исполняет, понимаете? Мы исполнили все, а Молдова практически ничего. Естественно, Молдове будет тяжело на этом формате. Приднестровье и остальные участники формата «5+2» ставят вполне разумный вопрос: «А вы будете вообще исполнять ранее подписанные соглашения или не будете?» Вот с этого надо начинать любые переговоры: будут ли исполняться ранее подписанные договоренности. О чём договариваться дальше, если вы не исполняете то, что подписано ранее. Поэтому Молдова в начале ноября нашла причину газового кризиса, потом ещё какую-то причину нашла и перенесла с ноября на неопределённое время встречу в формате «5+2». Не знаю, соберётся ли в этом году данный формат. Конечно же, хотелось бы. В любом случае, это площадка для того, чтобы обсудить положение дел. Формат должен собираться 3-4 раза в год, представьте себе, чтобы обсуждать вопросы и, естественно, добиваться какого-то результата. А он собирается раз в 3-4 года. Это ни о чём. При такой частоте встреч обсудить что-то конкретно невозможно. Для того чтобы что-то обсудить, надо к этому готовиться. Все вопросы должны прорабатываться рабочими группами, должны работать специалисты, давать рекомендации. Потом вот этот практически готовый продукт от рабочей группы должен поступить в формат «5+2», там уже предстоит найти окончательный консенсус, подписать соответствующие документы, а потом уже прийти к президентам Приднестровья и Молдовы, или к правительству, Верховному Совету... А сейчас эти механизмы абсолютно разболтаны и на сегодняшний день абсолютно не работоспособны, к сожалению.
Банковская блокада – это реальная блокада. Молдова просто не открывает счета нашим предприятиям, закрывает существующие счета наших предприятий. Например, закрыли счет рыбницкого Молдавского металлургического завода. По абсолютно надуманным основаниям. Получить какое-то письменное решение о закрытии счёта, чтобы хотя бы в суд обратиться, невозможно. Мы не можем в суд молдавский обратиться, потому что нет письменных документов об основаниях закрытия счёта. Почему так? Это, я вам скажу, чистейший правовой беспредел. Это не методы демократического государства. Второй момент – это отказ в открытии счетов. Яркий пример – футбольный клуб «Шериф». ФК «Шериф» показал высокий результат в Лиге Чемпионов, вышел в группу, играет, выигрывает. Естественно, по регламенту ФИФА данный клуб должен получать те или иные денежные средства. Эти денежные средства Европейская Федерация футбола перечисляет в Федерацию футбола Молдовы. Они находятся там. А футбольный клуб «Шериф» ни копейки не получил на сегодняшний день. Почему так? Потому что Молдова не открывает валютный счёт футбольному клубу «Шериф». При этом есть решение парламентских комиссий, что всё отлично, хорошо, прозрачно. Эти европейские деньги поступают в европейское государство, как они думают, – в Молдову, на счёт Федерации футбола. Так отдайте деньги, извините, не держите их у себя. Не отдают, счёт не открывают. То есть они и готовы бы отдать, не отказываются, но счёта нет, куда их перечислить. Это неправильно, на мой взгляд. И все делают такой удивленный вид: «А мы не знали», «А мы не понимаем, почему так». Так решайте, если не понимаете. Всё это искусственно, всё это контрпродуктивно, все это абсолютно недемократично. Они прикрываются так называемым антиотмывочным законодательством. Похитили миллиард. Так не у нас похитили миллиард, господа! Это у вас похитили миллиард! Это вашу банковскую систему превратили в финансовую помойку. Так вы накажите виновных людей, назовите их поимённо. При чём тут Приднестровье?! Приднестровье в краже миллиарда со счетом молдавских банков и в молдавском ландромате многомиллиардном не участвовало. Ответьте на вопрос, кто виноват, покажите, что Приднестровье – чистый лист бумаги в этом плане, и взаимодействуйте.
Следующий момент. Леевая масса. Леевая масса получается в результате экономических отношений: экспорта и импорта между Приднестровьем и Молдовой, в том числе, конечно, экспорта электроэнергии. И я помню эти невнятные, глупые абсолютно отговорки молдавских чиновников о том, что мы, мол, не знаем происхождение данных леев, которые находятся в Приднестровье. Но есть маленький нюанс. У нас нет наличной леевой массы. Все леи находятся в Национальном банке Молдовы. Представляете, опять какая глупость. Все денежные средства находятся в Национальном банке Молдовы на счетах, и они говорят, что не знают происхождение данной леевой массы. Так посмотрите объём экспорта электроэнергии – это, знаете ли, даже для студента первого курса экономического факультета несложная задача. О чем они говорят. Все называется умышленным созданием экономических проблем, банковских проблем Приднестровью. Вот и всё. Я уже не говорю о том, что на территории Приднестровья перестали работать карты Mastercard и Visa – тоже по рекомендации молдавской стороны этим европейским системам. Примерно так.
Естественно, всё это – предмет обсуждения в рамках формата «5+2». Хотелось бы послушать молдавскую сторону, узнать, что они скажут в своё оправдание. Мы просим малого: дайте нам свой алгоритм, алгоритм, по которому мы будем регистрировать счета, менять леевую массу на свободно конвертированную валюту и т.д. Нужно понимать их видение алгоритма. Что мы должны сделать для этого? Не дают алгоритм! Такая уважаемая европейская консалтинговая корпорация, как «Берлин-экономикс», выработала соответствующие рекомендации. И молдавская сторона, насколько мне известно, прекратила сотрудничество с данной организацией, потому что они якобы лоббируют приднестровские интересы. Какие приднестровские интересы? Кто лоббирует? Это здравый смысл, решение проблем. Молдавская сторона не просто отказывается от решения проблем, она даже не имеет желания двигаться в направлении решения данных проблем. Верховный Совет, руководители профильных ведомств наших направили соответствующие письма молдавским должностным лицам – Президенту, премьеру, спикеру парламента, предлагая все-таки выйти на диалог и обсудить данные вопросы. Ответа нет, уклоняются. Уклоняются от встреч и в формате «1+1» и в формате «5+2». Меня порадовала встреча министра иностранных дел Молдовы с российским министром господином Лавровым. Я почитал молдавские пресс-релизы. Знаете, какое возникло у меня ощущение? Как будто сладкой ваты поел. Понимаете? Все хорошо, все прекрасно, мир, дружба – мы ничего решать не будем. И при этом российские войска должны уйти. Понимаете? Но все с улыбкой и все по-товарищески. На самом деле, если уж смотреть между строк данного пресс-релиза, четко сказано: мы от европейского вектора не отказываемся. Это раз. Российские войска вместе с миротворцами должны убраться с территории Приднестровья. Это два. И третье: мы никакие проблемы российских граждан, проживающих в Приднестровье, решать не будем. Все. Остальное – все хорошо, как сладкая вата.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, хотел бы продолжить тему геополитических угроз. Мы говорим больше о том, что касается непосредственно Приднестровья. Если вспомнить натовский груз в Республику Молдова, если вспомнить фразу Президента РФ о том, что сейчас на борту у них стратегическое оружие, вооружение во время учений НАТО на Черном море и т.д., для нас все это что значит?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Согласно Конституции, Молдова имеет нейтральный статус. Но, как заявляют должностные лица, нейтральный статус не исключает взаимодействия Молдовы, допустим, со странами Североатлантического альянса, то есть НАТО. На территории Молдовы есть штаб-квартира НАТО, есть совместные молдо-румынские боевые подразделения – молдо-натовские. На территории Молдовы проходят учения – в принципе, натовские учения. Хитрая модель: мы вроде и не в блоке, но а вроде можем и взаимодействовать. А взаимодействие может быть любое. Что такое взаимодействие? Это и участие в спецоперациях на территории Приднестровья. Почему бы и нет. Это же тоже взаимодействие. Кто это может исключить? Вот в последнее время США, НАТО стали помогать технически армии Молдовы. Посмотрим, чем это закончится. Конечно, суммы незначительные, если говорить, как оно есть на самом деле. Но это, может быть, только начало, а там иди знай, что получится. Все-таки Молдова и Приднестровье имеют очень важное стратегическое местоположение. Понимаете, да? То есть, размещая определенную силу на территории Приднестровья либо в Молдове, можно контролировать ближайшую территорию, включая даже российскую. Разные вооружения есть, разные возможности есть. Я думаю, что истинная цель определенных стратегов – это использовать территорию для военного контроля над своими соседями. Примерно так. Это мое мнение.
Конечно, все это опасно. Вообще, мир всегда словно ходит по грани. Опасно, как в пороховом погребе жонглировать факелами. Ты показываешь свое мастерство, умение, но ты можешь допустить ошибку: факел упал – все взорвалось. Примерно такая тенденция есть и в геополитических играх держав. Я это вижу, наблюдаю, много читаю, многим интересуюсь, со многими встречаюсь. Такое у меня мнение однозначное создается. Я думаю, что нельзя превращать Европу в пороховую бочку. Мы это уже проходили. Была Первая мировая война, была Вторая мировая война. Зачем повторять? Гарант мира здесь – это российские миротворцы. И как раз российские миротворцы – это гарант продолжения диалога между Приднестровьем и Молдовой, в том числе и политического диалога. Не будет российских миротворцев – все будет по-другому. И риторика у Молдовы будет совершенно иная в адрес России – не товарищеская, а совсем иная. Что сдерживает Молдову на сегодняшний день от жесткой риторики? Только Приднестровье, на мой взгляд.
Игорь Авренев, ТСВ:
Вадим Николаевич, вопрос относительно вакцины «Спутник V». Мы проводили опрос, в котором участвовало несколько тысяч приднестровцев. 90% опрошенных сказали, что если бы прививались, сделали бы это Спутником. Сейчас, наверное, уже почти месяц все разговоры о вакцине «Спутник V» идут в контексте, что Молдова по каким-то своим хитрым причинам не пускает груз на территорию Приднестровья. Зачем им это нужно? И что вообще происходит?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да, я согласен с тем, что большинство граждан Приднестровья доверяют именно вакцине «Спутник V». Притом, обратите внимание, мы не навязывали мнение, мы вели себя весьма корректно по отношению ко всем вакцинам, ко всем производителям. Это – выбор людей. И надо уважать выбор людей, давать им то, чего они желают. «Спутник V» у нас уже давно закончился. Во время предыдущей поездки в Москву я встречался с Дмитрием Николаевичем Козаком. Мы получили добро на приобретение «Спутник V». Мы её покупаем, цена есть. Кстати говоря, бюджетные денежные средства мы не тратим на приобретение данной вакцины. Вакцину и доставку оплачивает фирма «Шериф». Две дозы стоят 19,5 долларов США. Договорились о поставке 200 тысяч доз вакцины на 100 тысяч человек. Поставка будет разбита на две части: вначале на 50 тысяч курсов и еще на 50 тысяч через определенный промежуток времени. Мы проводили сложную работу с россиянами, с МФПИ, получили все документы, соответствующий договор, спецификацию. Когда мы получили спецификацию, мы направили ее в Молдову, в специальное агентство, которое должно дать Приднестровью разрешение на ввоз данной вакцины. Мы поручаем это нашему предприятию ГУП «ЛекФарм». Они имеют лицензию на импорт медикаментов – лицензию именно молдавскую. Отправили мы данную спецификацию 27 октября. Прошло практически 20 дней, а ответа нет, хотя по регламенту 14 дней достаточно, чтобы рассмотреть и дать разрешение на ввоз. В понедельник на заседании Оперштаба я был вынужден эту ситуацию придать огласке. Поставил задачу министру иностранных дел Приднестровья решать проблему при помощи дипломатических рычагов воздействия на молдавских должностных лиц, чтобы получить данное разрешение. Буквально вчера Молдова дала разрешение на ввоз данных медикаментов, но ведь прошло более 20 дней, хотя это можно было сделать за сутки-двое. Есть хорошие примеры, когда ввозят вакцину «AstraZeneca», «Johnson & Johnson», «Pfizer» и так далее – там все хорошо. За сутки принимаются решения, никаких вопросов нет. А тут по «Спутник V» возникли вопросы по цене. Видите ли, молдавскую сторону не устроила цена 19,5 долларов. Они не хотели регистрировать именно в таком ракурсе, говоря о том, что нам нужно договориться с россиянами о более дешевой стоимости, чтобы Молдова потом тоже приобрела дешевле. Это же не торговля помидорами на рынке, извините. Есть в Российской Федерации свои правила, есть внутренняя цена, есть экспортная цена. Мы попадаем в разрез экспортной цены, мы подписали договор на стоимость в 19,5 долларов. Какие проблемы? Просто торговаться по цене и не давать нам разрешение на ввоз вакцины – это контрпродуктивно и антигуманно в конечном итоге по отношению к жителям Приднестровья. Сейчас разрешение есть, работаем. Этап сейчас скорее технический – работа с перевозчиком. Необходимо доставлять вакцину на частном самолете, других вариантов нет. Опять же это все будет оплачивать фирма «Шериф». Получим – и люди будут прививаться и ревакцинироваться данной вакциной.
Александр Карасев, газета «Приднестровье»:
Вадим Николаевич, в продолжение этой темы скажите, пожалуйста, не планируют ли у нас в республике сделать вакцинирование обязательным для тех или иных лиц, служб? Будет ли внедрение qr-кода как в России?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Что касается обязательной вакцинации: мы к этому пока не готовы, на мой взгляд. Фактически сейчас идёт третья фаза испытаний вакцин. Когда она закончится, когда результаты будут опубликованы, когда мы будем знать все результаты и возможные последствия, тогда можно будет говорить о введении обязательной вакцинации для определённых категорий лиц. Пока этого нет. Результатов исследований нет – решений тоже быть не может. Что касается введения qr-кода, то это тоже пока невозможно по той причине, что у нас нет доступа к вакцинам. Если у нас будут все вакцины и доступ к ним, будут желающие привиться и ревакцинироваться, тогда мы можем говорить о введении данной системы. Мы должны предоставить возможность и только после вводить qr-коды в обязательную эксплуатацию на территории Приднестровья. А пока мы эту возможность по понятным причинам не можем создать, то какие qr-коды мы можем вводить? Никакие. Поэтому пока и не вводим.
Юрий Соловьев, Радио 1:
Вадим Николаевич, люди не перестают жаловаться на медицину, хотя много уже сделано: больницы ремонтируются, строятся новые ФАПы, обновляется оборудование, но не прекращаются негативные отклики. Когда все-таки все эти вопросы решатся по сфере медицины?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Мы находимся в условиях пандемии. Представьте себе: вместо привычного количества лиц, находящихся на стационаре, присутствуют еще и ковид-больные, которым оказывают помощь именно в больницах. Нагрузка гораздо больше стандартной. Конечно, кого-то что-то не устраивает, и это понятно. Хотя мы, опять же, минимизируем поводы для недовольства, мы создаем условия. Но тем не менее я согласен, что приднестровская медицина нуждалась в оптимизации, модернизации, улучшении и т.д. Я выделил четыре основных направления помощи самой медицине как таковой. Ведь удобно пациенту будет только тогда, когда будет удобно медработнику. Если медработник находится в нормальных условиях, когда он всем обеспечен, тогда и пациенту будет проще общаться с этим медработником. Это классика, это везде так на самом-то деле. Исходя из чего, чтобы все-таки поднять медицину на должный уровень, мы должны были в срочном порядке решить четыре основные задачи. Первая задача – это ремонт либо строительство новых, недостающих нашей медицине объектов здравоохранения. Второе – это техническое перевооружение нашей медицины. Третье – это кадровое укомплектование наших больниц и прочих медицинских объектов. И четвертое – это материальное стимулирование кадров.
Я хочу пройтись буквально по каждому пункту. Что касается ремонта и строительства. За 4 года мы отремонтировали либо построили 42 объекта здравоохранения, из них 20 объектов в сельской местности – это фельдшерско-акушерские пункты либо сельские амбулатории. Это внушительный объем. Там, где когда-то страшно было посмотреть, уже приятно войти и воспользоваться помощью сотрудников этого медучреждения. Я буквально вчера был в Бендерах, мы после реконструкции открывали детскую городскую больницу. Громадное здание. 3 сектора по 6 этажей, это в сумме 18 этажей. Ремонтировать часть невозможно: это общая конструкция, если что-то не отремонтировать, общего порядка в системе не будет. Поэтому было принято решение, это не я придумал, так говорили специалисты – ремонтировать полностью здание. Заменены все окна, кровля, внешняя отделка, утепление – сделано всё. Отремонтированы некоторые отделения, полностью обновлен пищеблок, стала соответствовать требованиям территория, прилегающая к данной больнице, и т.д. Я вам скажу, работа выполнена на 5 баллов. Перед этим открывали детскую поликлинику в Бендерах – тоже отремонтирована. Буквально позавчера я был в Дубоссарах, где мы тоже открывали поликлинику и два ФАПа в сельской местности. В Тирасполе было уделено много внимания ремонту строений медицинского назначения, в Григориополе, в Рыбнице, в Каменке, в Слободзее – везде. Да, мы тратим на эти направления внушительные денежные средства. Но, извините, войти в больницу и увидеть гнилой пол, разорванный линолеум, падающую на голову штукатурку, чувствовать холод в помещениях – недопустимо. Невозможно при этом говорить о достойном уровне медицинского обслуживания. Во-первых, в непонятных условиях трудятся медработники, которые исполняют свои функции в этих медицинских учреждениях. Естественно, и пациенты, видя всё это, задают вопросы «А почему именно так?». К сожалению, не было системного подхода. Если бы из года в год этому уделяли внимание и постоянно этим занимались, ремонтировали, то, наверное, другим было бы и состояние инфраструктуры. За четыре года приведено в надлежащий вид 42 объекта здравоохранения.
Второе. Если мы ремонтируем объект, сразу оснащаем его новым медоборудованием. Даже если где-то мы пока ремонт не делаем, но всё равно стремимся обновить оборудование. Пример даже в режиме пандемии. В Приднестровье до пандемии было три компьютерных томографа. Это тот аппарат, который может окончательно диагностировать воспаление легочных тканей. Сейчас уже шесть КТ. В авральном режиме мы приобретали данные компьютерные томографы для Дубоссар, Бендер, Слободзеи. Там их просто не было. Детское отделение неврологии – то же самое: отремонтировали и переоснастили. Мы тратим внушительные денежные средства на медоборудование. Мы это всё делаем по совету главных врачей и практикующих специалистов.
Следующий вопрос – это кадровое обеспечение медицины. Очень много нареканий о малом количестве специалистов, особенно детских аллергологов, педиатров и т.д. Тоже есть проблемы, и их надо решать. И опять же, к сожалению, это можно и нужно было сделать раньше, и на сегодняшний день не было бы таких проблем. Мы уже начали работать в этом направлении. Речь идёт о чём? У нас есть медицинский факультет, который готовит врачей. К сожалению, ранее выпускники, которые заканчивали медицинский факультет ПГУ на бюджетной основе, не были обременены обязательной работой в системе приднестровского здравоохранения. Почему было так, не знаю. Наверное, не пришли к этому. На сегодняшний день при поступлении в вуз студент заключает трёхсторонний договор. Сам студент подписывает, университет и правительство. Правительство обязуется предоставить рабочее место и направить его на обучение, в ординатуру и т.д. Соответственно, университет берёт на себя обязательство обучить и выпустить этого студента в конечном итоге с определёнными знаниями. А студент обязан по окончании учебы отработать в госсекторе от 3 до 5 лет. Вот даже сейчас был выпуск, и ребята пошли в ординатуру именно на те специальности, которых не было либо есть дефицит на сегодняшний день. Они подписали договор и будут работать в системе здравоохранения Приднестровской Молдавской Республики. Моя дочка сейчас выпускалась. Она закончила медицинский факультет, тоже подписалась на договорные отношения, сегодня проходит ординатуру в одном из медучреждений города Тирасполь. И будет работать, как оговорено. Это нормально, это правило – одно для всех.
Следующий момент – это материальное стимулирование работников здравоохранения. На сегодняшний день те, кто работают в «красных зонах» (это порядка 3500 медработников разных категорий), получают повышенную заработную плату. Пандемия закончится, а резерв средств останется. Это тот резерв, который мы направим в конечном итоге на повышение заработных плат всем работникам медицины. Мы так и сделаем, резервы есть.
Много нареканий граждан по поводу элементов платной медицины. Это понятно. Не всё мы можем дать бесплатно. Хотя то, что касается ковида и борьбы с пандемией, приобретается за счёт государства, лечение, обеспечение каждого койко-места организовано за счёт государства. Койко-место – это не просто панцирная кровать и матрас. Это оборудованное койко-место. Должен быть обязательно кислород. Работает врач, медсестра. Обеспечено питание и лечение. Находиться в больнице означает не просто лежать и ждать необратимого конца, а получать лечение и выйти оттуда здоровым человеком. В системе здравоохранения Приднестровья в режиме пандемии развёрнуто 2350 коечных мест для тех, кто болеет коронавирусной инфекцией. В Молдове, например, развёрнуто 4000 коечных мест, но Молдова больше нас в 6 раз. Мы задействовали все возможные резервы для того, чтобы оказать людям всю возможную помощь в условиях стационара. Это большая нагрузка на бюджет. Детская больница города Бендеры – это не просто городская больница, а республиканская. В данной больнице лечатся дети со всей республики. На сегодняшний день там функционирует и детский ковидный госпиталь. Я вчера обходил больницу: детки в окна смотрели, приветствовали. Детки там получают хорошее лечение и однозначно выйдут оттуда здоровыми людьми, я в этом даже не сомневаюсь. Эти условия мы уже создали, это комплекс. Все то, о чем я рассказывал, требует вложений, денежные средства выделяются из бюджета. У нас действует 5 государственных программ: ВИЧ/СПИД, иммунология, туберкулёз, онкозаболевания, гепатиты B и С. Финансирование по данным программам от 100 до 200 миллионов рублей на четыре года по каждой программе. Это все делается за счёт государства. Более того, мы перешли на такую систему, что, если мы не можем оказать помощь на территории Приднестровья, мы пациентов отправляем лечиться за пределы республики. За последние три года мы направили 1800 человек на лечение за пределы республики за счёт государства. Из них 600 человек получили помощь по коронарному шунтированию в городе Кишинев. Каждая операция стоит порядка 20-30 тысяч лей. Естественно, мы оплачиваем данные операции за счёт государства. Это не гуманитарная помощь Кишинева. Эти клиники вступили в договорные отношения с нашим Министерством здравоохранения. Приднестровцы, которые нуждаются в данной помощи, на наших каретах скорой доставляются в данные медучреждения и получают там необходимую помощь. Это важно понимать. Мы полностью переоборудовали нашу службу скорой медицинской помощи. Купили 19 новых карет скорой, 20 оборудованных машин подарила фирма «Шериф» – полностью обновили автопарк. Самое главное – вовремя оказать помощь и доставить человека в больницу, в особых случаях даже в Кишинёв. При транспортировке у нас, к счастью, не умер ни один пациент. Это тоже важно понимать. Система работает. Это требует вложений.
Как я вижу систему нашей медицины. Если врач выписывает рецепт, то данный рецепт должен быть обеспечен бесплатно медучреждением. Вот это наша цель, и мы к ней идём. Но опять же, это денежные средства из бюджета. Если взять опыт иных государств, то практически везде есть понятие страховой медицины, то есть специального налога, когда люди платят страховые взносы и получают помощь. Мы пока к страховой медицине перейти не можем. Надо было бы ввести дополнительный налог на физических и юридических лиц для формирования данного страхового фонда. В наших условиях это пока невозможно. Именно поэтому все денежные средства поступают из бюджета. Проблемы мы знаем, видим их, реагируем на каждое письмо гражданина, где он указывает на неудовлетворительную помощь в системе здравоохранения. Каждое обращение разбираем, по каждому делаем выводы. Делаем всё возможное, чтобы не допустить впредь подобные случаи.
Игорь Авренев, ТСВ:
Вы тоже читаете эти письма, Вадим Николаевич?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Конечно. Во-первых, я читаю все заявления граждан, которые ко мне поступают. Если граждане ко мне обращаются по системе здравоохранения, у меня по этой системе есть специальная зелёная папка, на которой написано «Здравоохранение». В эту папку кладут отдельно письма, и я каждое письмо читаю и вникаю в суть проблемы. Естественно, потом созваниваюсь с министром либо даю поручение Прокуратуре, Следственному комитету – в зависимости от ситуации.
Игорь Авренев, ТСВ:
Вадим Николаевич, наверное, самый актуальный и острый вопрос – это зарплаты. Вы говорили о том, что государство тратит резервы на повышение зарплат для медиков. Вопрос по остальным гражданам Приднестровья. Что с зарплатами? Когда можно ждать изменений?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Вопрос повышения заработных плат и пенсий – приоритетный и для меня, и для правительства, и для Верховного Совета. У нас есть общее понимание, что повышать пенсии и заработные платы работникам бюджетной сферы необходимо. За последние три года мы дважды подняли пенсии и зарплаты на небольшой процент – 5,7 и 10%. Тем не менее. В этом году это делали в условиях пандемии. Я скажу, как все обстоит. Резервы есть. И мы эти резервы планировали направить на повышение пенсий и зарплат. Но, к сожалению, в условиях пандемии мы направили их на борьбу с коронавирусом. Других вариантов не было. Хочется верить, что следующий год будет финальным годом пандемии. Есть у меня такое жгучее желание, чтобы так и было. Как говорят специалисты, пандемия распространяется два с половиной года. И если верить этим специалистам закончится пандемия где-то летом следующего года. Примерно так. И, конечно же, денежные средства будут высвобождаться, и эти денежные средства однозначно будут направлены на повышение пенсий и зарплат. Все зависит от складывающейся ситуации. Эта тема приоритетная. Однозначно мы будем повышать пенсии и зарплаты.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, сколько бы государство ни повышало пенсии и зарплаты, если возникает проблема роста цен, то доходы автоматически съедаются. Если сейчас задать вопрос «На что выросли цены?», почти всегда ответ – «На всё», потому что психология человека такая, что он не видит снижения цен. Абсолютно логично, что он видит, когда цена выросла, создается впечатление, что на всё и в больших объемах. Как государство будет регулировать этот рост цен, чтобы повышение зарплат реально отражалось на жизни людей.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Сказать, что мы будем все регулировать, и роста цен не будет, это неправильно. Сказать, что мы ничего не можем сделать, что это рынок мировой, и мы в этом мировом рынке – это тоже неправильный ответ.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
А некоторые лидеры так говорят.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да, говорят. Но я считаю, что это неправильно. Государство должно вырабатывать механизмы для стабильности цен на определенные продукты питания и прочие изделия. Во-первых, я расскажу, что на самом деле происходит, почему происходит подорожание. И скажу, что делается в Приднестровье. Обратите внимание, как начался этот год. Цены по непонятным причинам выросли на металлы, изделия из них и на древесину. Притом выросли на 200-300%. Это мировые цены. Выросли они и в Приднестровье. Почему? Сложно сказать. Либо пандемия повлияла, либо пресловутый экономический кризис повлиял, либо все вместе взятое, это уже всё второстепенно. Что касается металла и изделий деревообрабатывающей промышленности, то вопрос «Почему?» не так важен для нас, для нас важно «Что делать?». Здесь практически ничего сделать нельзя. Цены на эти материалы выросли в мире, а следовательно, и в Приднестровье.
Рассуждаем далее. Я был на производствах, где занимаются разведением крупного рогатого скота, занимаются молочным направлением. Например, рыбницкое «Фиальт-Агро», либо «Тираспольский молочный комбинат», либо иные фермеры, которых я посещал в последний месяц. Что они говорят? Они говорят, к примеру, что строят коровник. А коровник из чего строится? Это металл, дерево. То есть фактически удорожание этого коровника идет на 200-300% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Естественно, как окупать эти дополнительные траты? Они должны войти в ценовую составляющую готового продукта: либо мяса, либо молочной продукции. Правильно? Производство должно окупиться. Предприниматель занимается этим, чтобы получить какую-то прибыль, необходимо окупать вложенные денежные средства. Это первое.
Второй момент – энергоносители. Если тысяча кубов газа в январе этого года стоила 200 долларов по рыночным ценам, то на сегодняшний день это 1000, 1200, даже доходило до 2000 долларов за тысячу кубов газа. Практически в пять, шесть, десять раз повышена цена. Что газ тянет за собой? Газ тянет за собой электроэнергию. При росте цен на газ растет стоимость электроэнергии. Любое производство использует либо газ, либо электроэнергию. Это все входит в себестоимость продукции.
Следующий момент – ГСМ. ГСМ, то есть бензин или соляра, растет в цене везде. Кстати говоря, в Приднестровье тоже есть рост цен на бензин, на дизельное топливо. Но у нас стоимость меньше, чем в соседней Молдове, чем в соседней Украине. Это тоже важно понимать.
Я обрисовал общую ситуацию. Что делать нам в этой ситуации? Какие у нас есть методы для того, чтобы регулировать цены? Метод один – метод государственный. Первое: надо разделить позиции товаров на две категории. Первая позиция – это, то, что импортируется из стран ближнего и дальнего зарубежья. Вторая позиция – то, что производится в Приднестровье. Первая позиция понятна. Например, мы приобретаем гречку в Российской Федерации. В случае если цена на гречку вырастет в Российской Федерации, то и у нас цена на гречку возрастет. Что здесь можно сделать? Здесь можно просто контролировать предельную торговую надбавку, что мы и делаем. Есть у нас закон, есть у нас нормативная база, есть уровень предельных торговых надбавок. Это все, что может сделать государство в этой связи. Второе направление – это продукты, которые производятся в Приднестровье. Это очень важный аспект. Мы можем стабилизировать цены на некоторые категории продуктов питания. И что для этого надо делать? Я уже рассказал, допустим, про проблему молочной отрасли, мясной отрасли. Что материалы, комплектующие и т.д. растут в цене на мировых рынках. Возьмем, допустим, молочную отрасль. Что делает государство? Первое: государство предоставляет льготные доступные кредиты под трехпроцентную ставку. При этом предприниматель платит 3% за тело кредита, а мы платим все остальное, то есть государство платит банку. Если банк дает под 3% предпринимателю, то разницу в процентах – это 7-8% – платит государство. Это небесплатное удовольствие, но тем не менее это помощь предпринимателю. Следующий момент. Мы датируем каждую нетель. Если предприниматель покупает корову для дойного стада (в основном это коровы, которые завозятся в Приднестровье из-за рубежа, – венгерские, немецкие породы и т.д.), государство компенсирует 40% стоимости, возвращает предпринимателю 40% стоимости данной коровы. Следующий момент. За каждый литр молока мы платим 1 рубль предпринимателю: сдал молоко для производства – получил рубль от государства. Это дает нам право контролировать цены внутреннего производства. Обратите внимание на продукты Тираспольского молочного комбината, «Фиальт-Агро». Они в основном обеспечивают нам продуктовую корзину. Речь идет о молоке и изделиях из молока. Цены на данные изделия не растут, и качество не падает. Вот что должно делать государство – заниматься внутренним производством. Следующий пример – Бендерский мясокомбинат. Я говорил с директором комбината, встречался с коллективом. Предприятие, конечно, мощное, выпускает больше 400 видов мясной продукции. Валентина Степановна, директор данного предприятия, говорит: «Мы закупаем, например, говядину извне, рост цен на говядину составляет 80% по сравнению с прошлым годом. А рост различных ингредиентов, смесей, специй, которые добавляются в колбасы, – 200%». Тем не менее обратите внимание на ценовой диапазон изделий Бендерского мясокомбината. Хочу похвалить: цены не растут. И вся продукция высокого качества. Государство не заставляет. Иначе мы просто уроним уровень производства, предприятие просто остановится. Здесь надо гармонично взаимодействовать государству и трудовым коллективам. Что мы сделали? Мы предоставили Бендерскому мясокомбинату земли – 2200 га, а также возможность выращивать поголовье свиней. Вот они и выращивают свиней, большое поголовье, по-моему, 6000 голов. Есть перспективы увеличения в два раза. Самое главное – земля. Земля – кормовая база. Они выращивают кормовую базу для животных. Они также взяли кредит, обеспечили мелиорацию и получают хороший урожай. И даже в прошлом году, когда была засуха, они не пострадали. У них 80% земель находится под мелиорацией, что дало им возможность собрать хороший урожай и выращивать своё поголовье скота. И из-за этого они стабилизируют цены. Это позволяет не поднимать цены в сети своих магазинов.
Следующий пример. Я был в Григориополе, встречался с предпринимателем, который выращивает небольшое дойное стадо – 100 голов, в перспективе это будет 200-300 голов дойного стада. У него фермерское хозяйство. Трудятся 5 человек – семья плюс еще берут наёмных рабочих на определённый период времени. Я ему задал вопрос: «Как у вас обстоят дела?». Он говорит: «Хорошо, спасибо государству». Он говорит: «Я взял льготный кредит под 3%. На этот льготный кредит купил трактор, комбайн, построил коровник, купил нетелей. Суточный надой 1000 литров. Сдаю их на Тираспольский молочный комбинат. За каждый литр молока получаю рубль – 1000 рублей в сутки. В месяц 30000 рублей выходит. Их хватает погашать кредит государству и проценты. Вот и всё. Приложи свой труд и получи результат, создай рабочие места и продукт для государства. И, естественно, эти цены мы можем контролировать. Так и везде. Возьми любую плодоовощную продукцию. Допустим, взять Степана Плацынду, который выращивает виноград, яблоки, сливы и т.д. На внутреннем рынке цены не зашкаливают. Цены как были в прошлом году, так они и остались у данного предприятия, потому что он выращивает сам. И опять же, получил кредит, может платить ставку 3% и развиваться.
Говоря о ценах, нельзя обойти тему мелиорации, потому что мелиорация создает совсем иную добавленную стоимость. Опять же, это направление сельского хозяйства, развитие которого позволит нам получить продукты на нашей территории. Практически любые, кроме бананов и ананасов, но этого нам и не надо, это можем и закупить. Я говорю о наших традиционных продуктах питания. Что касается мелиорации: при Советском Союзе на территории Приднестровья было 62 тысячи гектаров орошаемых земель. Хорошая цифра. Это позволяло Приднестровью выращивать практически всё под орошением. На 1 января 2017 года было всего лишь 8200 гектаров орошаемых земель. Это крайне мало. У нас была разработана программа совместно с Российской Федерацией по развитию мелиоративного комплекса. Мы имели определенные планы, но по понятным причинам – в России тоже тяжело, нельзя думать, что Россия нам не помогает, Россия нам очень помогает – это направление ушло из нашего общего проекта. Вариантов не было никаких, кроме как самим развивать направление мелиорации. Что мы сделали? Во-первых, мы использовали внутренний ресурс. У нас есть просто великолепное индустриальное предприятие «Электромаш». Я встречался с директором предприятия Трандасиром Владимиром Григорьевичем, полтора-два года назад обратился к нему с просьбой запустить линию производства электродвигателей для приднестровской мелиорации. Учитывая, что данное предприятие изготавливает электродвигатели для газовой промышленности Российской Федерации, неужели для мелиорации Приднестровья нельзя произвести механизмы? Конечно, можно. Конструкторское бюро взяло в работу данную задачу, и буквально через год появился результат. «Электромаш» стал выпускать электродвигатели. Это основа для мелиоративных станций. Обратите внимание, что многие мелиоративные станции уже восстановлены – процентов 60-70. Насосы работают, это электродвигатели завода «Электромаш». К примеру, я был на станции «Ташлык», которая одна может подать воду на 17 тысяч гектаров земли. Это восемь электродвигателей, все производства завода «Электромаш». Более того, «Электромаш» перебирает сами электродвигатели, то есть корпус старый, а вся начинка завода «Электромаш». Сети – это полиэтиленовые трубы. Наша задача – подать воду к точке, а потом предприниматель устанавливает фрегаты (устройства, которые вы видите на полях). Опять же на льготный кредит. Если выехать из Тирасполя в сторону Каменки, то видно на полях справа и слева всевозможные мелиоративные устройства, это все результат совместного труда государства и предпринимателей с участием завода «Электромаш». На 1 января 2022 году мы уже под мелиорацию получаем 30 тысяч га. Это хороший результат, половина советского. При этом мы сохраняем цену на воду 70 копеек за 1 куб, и это тоже помощь предпринимателю, это тоже входит в себестоимость и стабилизирует цены на продукты питания. Поэтому я скажу так: есть, конечно, внешние условия, на которые сложно влиять, контролировать можно только торговую надбавку, но, самое главное, есть внутренние условия, с которыми надо работать и стабилизировать цены тех продуктов, которые есть у нас в Приднестровье. И мы это делаем.
Игорь Авренев, ТСВ:
Вадим Николаевич, не все довольны тем, что что-то строится, ремонтируется, вкладывается, садятся деревья, мелиорацией занимаются. Есть мнение, что лучше бы всем раздали всё живыми деньгами, и все были бы счастливы. Знаете, как в той маршрутке кому-то душно, а кому-то дует. Что Вы скажете по этому поводу? На чьей стороне Вы? И по сколько раздали бы всем?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
По 29 рублей в месяц каждому гражданину Приднестровья, если говорить конкретно. Вы знаете, не хочу принимать чью-то сторону, я понимаю и тех и других людей. Эти люди, которые говорят, зачем строить, добавьте лучше к пенсии, я их тоже понимаю. Они говорят исходя из своих условий, своего маленького материального достатка, своей пенсии, низкого уровня жизни. По-человечески я их понимаю и однозначно сочувствую. Я ищу пути, как поднять их уровень жизни. Но при этом я понимаю проблемы государства, которое нуждалось в модернизации, которое нуждалось в стройках, ремонтах и обновлении инфраструктуры. 4 года действует Фонд капитальных вложений, это Фонд развития. Сложно говорить о том, сколько он ещё будет существовать. Сколько будем развиваться, столько он и будет работать на территории Приднестровья. В следующем году функционирование ФКВ не закончится. Оно закончится только тогда, когда я приеду в село, в город и мне скажут «Вадим Николаевич, вот нас все устраивает. У нас хорошие дороги, у нас отремонтированы все больницы, Дома культуры и все прочее…». Вот тогда мы ставим точку и тратим средства на иные нужды. Пока же, когда я приезжаю в города и районы, много задают вопросов по зарплатам, по пенсиям. Но ещё больше вопросов в части необходимости ремонта Дома культуры, например. Вот я был в Дубоссарском районе позавчера. Посетил Дом культуры села Дойбаны. В данном Доме культуры занимаются детки и взрослые из близлежащих сёл. Дом культуры на 300 посадочных мест – огромный, с лепниной и всеми прочими элементами советской архитектуры. Всё надо сохранить. Естественно, люди хотят, чтобы мы его отремонтировали. Конечно, мы возьмемся и будем ремонтировать. Этого же люди хотят. Люди хотят – мы делаем. То же самое и дороги. Вопросы по дорогам, благоустройству школ, детских садов и т.д. Кстати говоря, Фонд капитальных вложений как фонд развития формируется не по желанию Президента или Правительства и Верховного Совета, а по желанию людей. Именно люди говорят, что надо, и мы этот объект включаем в Фонд капитальных вложений. Это самая главная концепция данного фонда. Вот не будет запросов от людей, ну тогда, наверное, и всё. И не будет тогда необходимости в этом фонде. Но желание-то есть.
Есть желание, к примеру, в Бендерах отремонтировать набережную. Это желание людей. Могли бы не ремонтировать, но люди-то хотят этого. Это запрос граждан на ремонт данного культурного объекта, как и в Тирасполе парк «Победа», в Слободзейском районе Дома культуры, как и дальнейшее развитие сельской медицины в Григориопольском, Дубоссарском, Рыбницком, Каменском районах. Вот взять Рыбницу: городской бассейн. Бассейн прекратил своё существование, так как чаша текла. По большому счёту, чашу бассейна в том виде нельзя было эксплуатировать. Вложили денежные средства, притом сравнительно небольшие для ремонта бассейна. Вот уже всё, буквально в эти дни завершаются работы, и чаша будет приведена в порядок, будет заполнена водой и жители города Рыбница уже в этом году будут иметь доступ к этому объекту. Либо тот же парк, центральная площадь, спортивный комплекс «Юбилейный», гребная база в Рыбнице. На сегодняшний день ведётся строительство фитнес-центра для граждан с ОПЖ. Это всё будет единый комплекс в городе Рыбница, возле спортивного комплекса «Юбилейный». Это всё запросы людей. Я могу привести большое количество примеров. Но есть ещё и другие проблемы. Это проблемы коммунального характера, то, что люди где-то не видят, чувствуют только по своему комфорту: когда есть тепло – это хорошо, когда есть чистая вода – это хорошо, а когда вода ржавая – это плохо, когда тепла недостаточно – тоже нехорошо. Я всегда провожу совещания с главами госадминистраций по понедельникам. И я помню 2017 год, когда главы мне докладывают, к примеру, Тирасполь: за неделю 400 порывов. В одном только Тирасполе 400 порывов на обслуживаемой территории. Какие порывы? Это порывы водоканала, теплосетей, электросетей. Это все коммунальные беды, которые уже не новости для нас. Приднестровье жило на запасе, скажем так, советской власти. Но этот запас исчерпан. Надо было вкладывать средства. И вкладывать постоянно. И вот 400 порывов в Тирасполе за неделю, в Бендерах 300 порывов, в Рыбнице 250 порывов – беда. Мы вообще были близки к глобальной коммунальной катастрофе. Я помню, как лопнули коллекторы в городе Бендеры по центральной части города. Почему? Коллекторы поставили в конце 80-х годов – начале 90-х. Но поставили не те трубы. Канализационные коллекторы должны иметь соответствующую толщину стен, а поставили маленькую толщину – водонесущие трубы. Либо перепутали, либо так сделали: какие были, такие и поставили. В результате все они прогнили, и все фекальные массы пошли в реку Днестр. Катастрофа, понимаете, реальная катастрофа. Естественно, все это вскрывалось, все это ремонтировалось, менялось по центральной части города Бендеры. Это что, не коммунальная катастрофа? Это что, не надо делать? Это надо делать.
Взять мост, который сегодня наконец-то пустили в эксплуатацию. Мост при въезде в город Бендеры, который проходит над железнодорожным полотном. Мост был в катастрофическом состоянии. Во-первых, он был поставлен в свое время с нарушением определенных правил. Это специалисты говорят, это не я придумал. По мере его эксплуатации начали нарушаться несущие конструкции. И через какое-то время – не знаю, месяц, два, год – могла случиться беда. Мост бы упал просто, понимаете? Упал бы. А сверху ездят транспортные средства – троллейбусы, а внизу железная дорога, поезд может идти. Понимаете? Катастрофа. Что с мостом делать? Надо было полностью снять, полностью отремонтировать несущие конструкции, залить их бетоном. Ладно, не буду рассказывать эти нюансы. Надо было снять и заново поставить его на место. Кто делал эти работы? Кто выполнял эти работы? «КоммуналДорСервис» города Бендеры. Не специалисты какие-то из Российской Федерации или откуда-то из Европы. Мы привлекали на «удаленке» специалистов, получали рекомендации, а делали сами. И сейчас по всем техническим характеристикам данный мост соответствует всем стандартам. И самое главное – безопасен. То, что красивый – понятно, безопасный – вот главное. Еще немаловажный момент. Кто все это делает? Президент контролирует, ездит, интересуется, также Верховный Совет, правительство, народный контроль. Но делают это все рабочие люди. Понимаете? Люди это делают сами. У нас, кстати говоря, при реализации Фонда капитальных вложений задействовано 129 предприятий, 129 разнопрофильных коллективов. Строят и ремонтируют люди, люди делают для себя, для своего удобства и радуются результатам своего труда. Поэтому понимаю всех в этой ситуации. Но надо осознавать, что без реального ремонта коммунальной и иной инфраструктуры невозможно развитие государства, невозможен комфорт в государстве. А оставить школы, детские сады и жилые дома без тепла неправильно, неверно, не по-человечески, не по-людски. Поэтому будем работать, пока будет необходимость.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, разрешите одну цифру уточнить? Вы сказали, что цена всех этих перемен, капитальных вложений, всего этого строительства, преображения – 29 рублей на одного гражданина в месяц. Правильно я понимаю?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Я думаю, что тогда каждый может ответить для себя на тот вопрос.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Все очень просто. Это все открытые и публичные цифры. Цифра первая: мы потратили на развитие социальной инфраструктуры за пять лет 870 миллионов рублей. Разделите на 12, потом на пятьсот тысяч и получите цифру. Обмана никакого нет. За данные денежные средства мы отремонтировали 56 детских садов, 62 школы, из них треть в сельской местности, 42 объекта здравоохранения, 21 коррекционное учреждение, 30 спортивных объектов, 8 объектов дополнительного школьного образования. Не говоря уже о коммунальных моментах, о которых я уже рассказывал. У нас 54 села получили воду, где-то исторически воды не было, а где-то она была, но исчезла после развала Советского Союза. Есть результат. И вот эта вся сумма, примерно 870 миллионов рублей, которую мы использовали на соответствующие ремонты и строительство.
Алла Иванченко, ИА «Новости Приднестровья»:
Позвольте вопрос, Вадим Николаевич, по Фонду капитальных вложений. Вы бываете на каждом объекте, который сдается в эксплуатацию. Какой из объектов вызывает у Вас наибольший эмоциональный всплеск, каким бы объектом могло бы особо гордиться государство?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Таких объектов много. В каждом городе и в каждом районе есть свой объект, который вызывает эмоциональный всплеск, которым стоит гордиться. Я бы, наверное, не стал выделять, если бы в перечне не было такого объекта, как Дубоссарский реабилитационный центр для детей с особыми потребностями жизнедеятельности. Это вызывает особый эмоциональный всплеск. Я даже сейчас говорю и чувствую это внутри себя. Я помню, как мы посещали данный центр, когда он находился в крыле бывшего детского садика: узкие коридоры, малюсенькие помещения. Большое количество детей, родителей. Все это было в неподобающем виде. Рядом, буквально в чистом поле, выбрали площадку для строительства данного реабилитационного центра. Когда выкопали котлован, я смотрел на огромную эту яму… Но знаете, глаза боятся, а руки делают. Постепенно появился фундамент, появились стены, появилась кровля. В прошлом году мы закончили этот объект, который может принимать больше сотни нуждающихся в помощи детей, чтобы родитель был вместе со своим ребеночком. Центр успешен, любой желающий из Приднестровья может получить там необходимую помощь. Уже интересуются из Украины и Молдовы, даже россияне говорят, что хотели бы на платной основе присылать своих деток в данный реабилитационный центр. Он действительно высокого уровня. Проводятся среди прочего и водные процедуры, есть внутренний бассейн. В этом году мы сдали уличный бассейн. И это ещё не предел. Мы и дальше будем развивать данный объект. Я уже как-то говорил, ещё раз повторюсь, не поленюсь: судить об по отношении государства к людям необходимо не по красивым паркам и даже не по больницам, хоть это тоже хорошо и необходимо; надо смотреть на уровень коррекционных учреждений, их функционал, отношение к людям с ограниченными возможностями здоровья. Помимо дубоссарского центра я могу назвать и бендерский спортивный центр, и тираспольский центр, и школу для детей с ОПЖ в том же Тирасполе и так далее… Сейчас мы строим в Рыбнице спортивный центр для людей с инвалидностью. И как бы ни было сложно, это делать надо. Ещё есть вопросы социализации, рабочих мест для людей с особыми потребностями жизнедеятельности. Это все необходимо решать государству. Мы двигаемся в этом направлении и получим должный результат. Возвращаясь к дубоссарскому центру: его директор Завтур Светлана Григорьевна – она большая молодец, с душой работает, и коллектив очень хороший. Действительно наши детки с инвалидностью получают должную помощь. И родители этих детей молодцы. Спасибо родителям, что они находятся рядом. Это тяжёлый труд. Я когда вижу глаза этих людей, возникает только один вопрос: как не помочь?
Юрий Соловьев, Радио 1:
Вадим Николаевич, Вы однажды уже говорили о том, что онлайн-обучение – это катастрофа, и с этим согласно большинство родителей и педагогов. Страдает качество образования, дети отвыкают общаться офлайн. Возможно ли в ближайшее время отказаться от онлайн-обучения категорически?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Сейчас на территории республики нет онлайн-обучения. Я подтверждаю свои слова, что дистанционка – это катастрофа. По возможности надо отказываться от онлайн-обучения. Я получаю массу заявлений от людей с просьбой недопущения такого формата обучения. Наши детки становятся зависимыми от гаджетов, онлайн-обучение ушло, а зависимость осталась, уровень образования падает, учителям весьма сложно. Тем не менее, когда мы вводили онлайн-обучение, мы максимально старались все стабилизировать, купили 2000 компьютеров в школы, провели интернет в 70 школ. Но это все равно не решение проблемы. На сегодняшний день онлайн-обучения у нас нет, но тем не менее мы придерживаемся и будем придерживаться строгих правил: если ребёнок в классе заболел, то класс отправляется на карантин. Это нормально, примерно так и будем поступать в дальнейшем. Надеюсь, что эта четвертая волна пандемии пошла на спад в республике. Надеюсь, что она будет минимизирована. Вот уже декабрь, и мы не планируем принимать решения по переходу на онлайн-обучение. Будем учиться в классическом режиме. Это нормально и правильно. И других вариантов, я думаю, что не должно быть.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Тема онлайн-обучения – это, в принципе, тема детей и современных технологий. С одной стороны, почти никому не нравится онлайн-обучение, хотя бы в том виде, как оно работало. С другой стороны, отказаться от элементов онлайн-обучения совсем невозможно. Это как будто бы борьба с прогрессом, потому что современные технологии не остановить. Вот Вы как относитесь к теме детей и технологий, детей и гаджетов? Как с одной стороны соблюсти прогресс, не останавливать его, искусственно не ограничивать детей, а с другой стороны держать детей в реальной жизни, где они видят друг друга?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Во-первых, я не отрываюсь от реалий. У меня старшему сыну 29 лет, есть два внука, но им ещё рано думать об онлайн-обучении. Старшей дочери 24 года, младшей 10 лет. Она ходит в школу. Соответственно, было время, когда она была на онлайн-обучении. Она сторонник только обычной учебы.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
А что она говорит? Почему?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Потому что ей нравятся ребята, школа, коллектив, общение. А вот общение с гаджетом не очень нравится. Да, это, конечно, технология. Но тем не менее детям нравится очное общение и с преподавателем, и с коллективом. Это детям нравится. Это не я придумал. И родителям, конечно, есть свои сложности, когда двое, трое, четверо, пятеро детей, и попробуй всех дисциплинировать, и проконтролируй в онлайн-обучении. Это катастрофа, понимаете? А уровень знаний-то падает. Поэтому прислушиваюсь к молодым людям. А что касается современных технологий, то я только за. Их надо направлять в хорошее, правильное русло. Есть темы дополнительных образований, есть тема, например, дополнительного высшего образования в режиме онлайн. Почему бы нет? Это уже взрослые люди, понимающие, как этим пользоваться, чтобы не оказаться зависимыми. Это уже необходимость в получении развития. Вообще, прогрессу нельзя сопротивляться. Категорически. Это недопустимо. Прогресс должен быть, просто использовать его необходимо разумно. В своё время огонь вызывал страх. Потом огонь культивировали, произошёл прогресс, стали готовить горячую пищу, стали использовать его, так сказать, в хозяйстве. Также и здесь. Надо всё использовать со здравым смыслом. Молодёжь у нас хорошая, толковая – разберутся.
Коснусь темы молодёжи немного. Хорошая тема. Я слышу, читаю иногда высказывания типа «надо работать с молодёжью» – как штамп какой-то. Я вспоминаю себя. Я тоже был молодым человеком сравнительно недавно. Я не помню, чтобы я требовал, чтобы со мной кто-то работал. Я просто пользовался тем, что было. Ходил в музыкальную школу, ходил в спортивную секцию, ходил в общественные организации по своим интересам. Никто туда не загонял. Вот мне нравилось, я этим и занимался. То есть государство создало возможность, а я этим пользовался. Это и есть работа с молодёжью как таковая. При этом я получал воспитание в семье, в школе, в спортивной секции, во дворе тоже. Готовился к выпуску со школы, к поступлению в высшее учебное заведение и продолжению пути молодого человека, к получению образования в том числе. То же самое и сейчас. Мы должны создать условия для привлечения интереса молодых людей.
Приведу некоторые примеры. Избитая фраза, что все дети по домам, с гаджетами, компьютерами, играют в какие-то стрелялки. Опять же, я смотрю на те объекты, которые мы сдали в эксплуатацию: футбольные мини-поля, гребные базы, спортивные объекты… А кто занимается там? Молодые люди в подавляющем большинстве. Может быть, они когда-то и сидели за компьютером, общались по гаджетам или сидели в беседке во дворе в лучшем случае. Они теперь вышли на спортивные объекты, занимаются спортом и развивают себя. Мы создали условия, а молодежь на эти условия откликнулась. Мы не загоняем туда молодых людей, ни в коем случае этого делать нельзя. Сейчас мир совершенно иной, мир современных технологий, совсем других картинок. Если раньше и можно было играть на горбатом асфальте в футбол, то на сегодняшний день это невообразимо. Сегодня необходимо создать условия, и там однозначно будут молодые люди. Это и есть работа с молодежью. Не говоря уже о том, что надо создавать волонтерские, добровольческие объединения, работать с ними, иметь определенные центры коммуникации. Мы это тоже делаем. Я с ними встречаюсь, и молодежь отзывается. Молодежь хочет быть полезной государству. Это надо только поощрить и однозначно дать возможность молодому человеку проявить себя. Это хорошо было продемонстрировано в пандемию. Сейчас мы привлекаем молодежь на озеленение городов и районов. Люди с удовольствием откликаются на данный призыв. Молодежь у нас хорошая, прекрасная молодежь. Я очень доволен приднестровской молодежью. Хорошие ребята.
Алла Иванченко, ИА «Новости Приднестровья»:
Позвольте смежный вопрос, Вадим Николаевич. По Вашей инициативе очень многое сделано для культурного развития Приднестровья, но Ваше внимание сейчас очень пристально направлено в сторону малоизученных страниц развития нашего государства. Социальные сети высказывают мнение, что с учетом международной обстановки, с учетом пандемии не время заниматься историческими вопросами. Что Вы им ответите?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Все субъективно. Чем заниматься интересно? Мы всем занимаемся. Даже в условиях пандемии мы не прекратили своего развития по линии ФКВ. А вот что касается истории, то это база. Любое государство, любой человек, он имеет только прошлое. Прошлое его может характеризовать. Будущее, конечно, будет, однозначно, в зависимости от того, каким было прошлое. Это база. Чтобы понимать свое будущее, надо заниматься своей историей, своим прошлым. История Приднестровья заслуживает того. Многое не изучено. У нас есть история и более древняя, есть история Российской империи на территории Приднестровья. Есть масса личностей, которые оставили свой след в истории нашего края, известных личностей. Есть история скифов, история кельтов, история древних мадьяр – тоже интересная, она показана в археологическом музее. Когда будет музейный квартал, эта история будет расширена, будет очень интересно. Очень интересна история Российской империи на территории Приднестровья, очень интересна история Советского Союза на территории Приднестровья. Говорят, а давайте не вспоминать историю, жить только сегодняшним днём и думать о будущем. Хорошо. Давайте. Но сначала посмотрим, что такое история. Вот сегодняшняя пресс-конференция небольшая – завтра это уже будет история. Правильно? Правильно. Но есть исторические факты, которые просто остаются в памяти или даже в учебниках истории, но не влияют на день сегодняшний. А есть история, которая произошла и влияет на день сегодняшний, оказывает на него определённое воздействие. Какую историю и кто предлагает забыть? Я всем в качестве примера предлагаю попробовать забыть историю Холокоста. Если вы хотите, уважаемые западные политики, хотите забыть историю, тогда давайте начнём с Холокоста. Вы готовы забыть историю Холокоста? Я думаю, вряд ли. А вы готовы забыть историю Нюрнбергского процесса и выводов по данному процессу? Я думаю, вряд ли. Но это тоже история. Что касается Холокоста – это трагическая страница нашей истории, которую мы тоже помним. Как её забыть, извините. Как забыть историю и трагедию жертв Великой Отечественной войны? Тоже предлагают эту историю забыть? Или история нашей приднестровской войны. Тоже предлагаете забыть? Конечно, это кто-то хочет забыть. Это очень неудобно. Или взять, к примеру, историю декларации независимости Молдовы. Когда в августе 1991 года подписали Декларацию о независимости Молдовы – это история или не история? Да, это история. Декларация показывает пример воздействия на современное государство, на Молдову. Интересно бы поинтересоваться у политиков молдавских, а вы уважаете свою Декларацию о независимости, вообще, уважаете свою независимость в конечном итоге. Если да, тогда исполняйте Декларацию о независимости. Вы даже свою Декларацию о независимости не исполняете, не говоря уже о соглашениях формата «5+2», протоколе «Берлин+» и прочих протокольных решениях. Декларация Молдовы о независимости – базовый исторический документ, где чётко прописано признание пакта Молотова-Риббентропа ничтожным. Там чётко прописано, что Молдавская ССР создана незаконно. Там чётко прописано, что народ Заднестровья (так они называли Приднестровье) не спросили, когда создавали Молдавскую ССР, чем нарушили наше право на самоопределение. Там чётко прописано, что надо нивелировать, уничтожить все правовые последствия пакта Молотова-Риббентропа. А это – отказ от Приднестровья. Исполните, пожалуйста, господа. Это же ваша история. И там прописан румынский язык как основной государственный. Есть решение Конституционного суда Молдовы, где чётко прописано: Декларация о независимости имеет высшую юридическую силу, нежели Конституция Молдовы. Исполняйте, так сказать, свою историю. Признайте Приднестровье! А вот наше совместное проживание в границах Молдавской ССР – это тоже история, и давайте её забудем! Признаем Приднестровье и заживём с чистого листа. Вы знаете, люди, которые призывают не заниматься своей историей, они либо не понимают, что говорят, либо хитрят в своих интересах. Другого варианта нет. Поэтому надо заниматься историей своего края, надо её знать, любить и прививать эту любовь молодому поколению. Потому что мы в конечном итоге тоже будем историей. И как относимся мы к истории, так молодые люди будут относиться к нам – как к истории этого государства.
Александр Карасев, газета «Приднестровье»:
Вадим Николаевич, коль затронули вопрос с историей. У меня есть предложение, предложение многочисленных читателей нашей республиканской газеты. Пандемия войдёт в историю. Но след она оставила, и очень сильный. Есть предложение воздвигнуть памятник врачам, медицинским работникам, победившим пандемию, – когда мы её победим. И найдётся место в Тирасполе, где-то такое видное, чтобы этот памятник был монументальной памятью о работе, которая была проделана в эти годы.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Такой памятник у нас есть. Он установлен напротив медицинского факультета госуниверситета. Памятный камень установлен в память о медработниках, которые принимали участие в Великой Отечественной войне, ликвидации стихийных бедствий, катастроф либо пандемий. Там прямо так и написано. Но если мы говорим конкретно о пандемии коронавируса, то после окончания, если на это будет запрос общества, надо всё-таки вспомнить всех людей, ушедших в результате пандемии. Это и граждане государства, и работники, и иные должностные лица, которые ушли из-за этой «чумы» XXI века. Я поддержу вашу идею.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Сейчас, наверное, нельзя не спрашивать о футболе. Когда была жеребьёвка Лиги Чемпионов, все ждали результатов, с кем и когда будет играть ФК «Шериф», вряд ли кто-то мог предположить, что вот к ноябрю мадридский «Реал» приедет сюда всерьёз бороться с «Шерифом» за выход из группы. Вот Вы когда пойдёте на стадион на следующей неделе, с какими чувствами пойдёте?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Хочу посмотреть открытый, красивый футбол. Понятен уровень команд. Где футбольный клуб «Шериф» и где «Реал» находятся, все прекрасно понимают. Но тем не менее настрой и свобода игры, независимо от результата, создают впечатление о команде, даже если команда вдруг проигрывает. Команда «Шериф» выйдет на поле выиграть у команды «Реал-Мадрид». Я не сомневаюсь. Вообще, философия должна быть именно такая. Надо выходить и выигрывать, а не пытаться играть на отбой всё время либо достойно проиграть – это новое такое определение. Это позиция и принцип неудачников. Надо выходить побеждать. Вот команда «Шериф», когда победила в Сантьяго Бернабеу «Реал-Мадрид», она вышла побеждать. И до последней минуты они могли отбиваться при счёте 1-1. Но они на последней минуте пошли в атаку. А ведь могли бы не пойти. Атаковали и забили победный гол. И всё. Вот вам философия игры. Поэтому либо играй, либо не играй. Если не играть, то лучше не выходить тогда на поле. А если уже вышел, то показывай игру. Поэтому я хочу посмотреть красивый, свободный, открытый футбол.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал
Спасибо, Вадим Николаевич, что ответили на наши вопросы. Мне было интересно. Думаю, что те, кто смотрят пресс-конференцию, тоже для себя откроют что-то новое.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Спасибо большое вам. Вопросов больше, наверное, могло бы быть задано. Но есть определённые рамки разговора. Остальные обсудим в следующий раз. Благодарю вас за вопросы, за интерес к этой конференции. Надеюсь, что она далеко не последняя. Накапливайте вопросы. Интересуйтесь. Самое главное, любите Приднестровье – наш родной край. И не болейте. Всё-таки пандемия сохраняется, поэтому хочу пожелать всем приднестровским гражданам здоровья. Не болейте, берегите себя. Опасность, к сожалению, еще есть, мы ее пока не перебороли. Однако делаем всё возможное.