Ровно 30 лет назад, 21 июля 1992 года, было официально заключено Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровье. Накануне годовщины этого значимого для республики события Президент ПМР Вадим Красносельский ответил на вопросы журналиста издания Федерального Собрания Российской Федерации «Парламентская газета».
– Вадим Николаевич, в последние годы результативность миротворческой миссии России в Приднестровье оспаривается, звучат предложения по смене формата. Как Вы это оцениваете?
– Подписантами тогда выступили российский и молдавский президенты Ельцин и Снегур. Подписи представителя приднестровской стороны под документом нет, но Игорь Смирнов при официальном заключении договора присутствовал, а на предварительной стадии разработки текста Соглашения Приднестровье одобрило каждый пункт документа. В нем всего восемь статей. Лаконично изложены четкие правила. Суть – прекращение огня и любого рода вооруженных действий, разведение в течение недели военизированных формирований, создание Зоны безопасности, учреждение и определение принципов деятельности Объединенной контрольной комиссии из представителей трех сторон. Дислоцированным в зоне конфликта частям российской армии (тогда 14-й) был предписан строгий нейтралитет. Для Молдовы и Приднестровья зафиксировали недопущение любых санкций и блокад, в том числе препятствования перемещению людей и грузов. Положения этого Соглашения по сей день никто не отменял, из договора никто не выходил. При этом, заметьте, для подписантов – России и Молдовы – такая возможность предусмотрена. В заключительной статье сказано, что действие Соглашения прекращается по согласию договаривающихся сторон либо в случае выхода одной из них. Что мы видим сегодня? Молдова из Соглашения не выходила, а запрещенные положениями этого документа блокады в отношении Приднестровья стали привычной практикой. Ограничение перемещения грузов – тоже наши реалии. Примеров более чем достаточно даже в нынешнем тяжелом году – постпандемийном на фоне сложнейшей геополитической обстановки. Работа ОКК постоянно срывается молдавской стороной. Тему миротворчества муссируют, как только могут. 30 лет мира. Ни одного погибшего. Какие еще подтверждения успешности и эффективности этой операции нужны? Чем и зачем надо подкреплять целесообразность нахождения на берегах Днестра российских миротворцев? Замена формата? На что? Может, кто-то не знает, пытается умолчать или забыть, но в истории Приднестровья уже были международные наблюдатели. В июне 1992 года, когда Молдова подготовила Приднестровью своего троянского коня, приняв лживое постановление о мирном урегулировании, а через пару дней напав на мирный разоружившийся город, в Бендерах находилась специально созданная международная комиссия. Что делали ее представители? Наблюдали за тем, как попираются нормы Соглашения, человеческие и Божьи законы. Они просто сбежали. Приднестровцам пришлось спасать их жизни. И что в итоге? Хоть одна строчка правды в отчетах? Ни слова! Вот они, международные наблюдатели. Их нам предлагают сегодня для обеспечения мира? Нет, спасибо, не надо. Кто бы и что бы ни говорил, вклад российских миротворцев не умалить. 29 июля 1992 года псковские и тульские десантники высадились в Тирасполе, в этот же день миротворцы РФ были в Дубоссарах, на следующий – в Бендерах. С ними пришел мир, который они оберегают 30 лет. Отказаться от их присутствия так же глупо и опасно, как резать ветку, на которой сидишь.
– 28 июля 1992 года — 30 лет миротворческой операции на Днестре. Готовятся ли праздничные мероприятия по столь значимому поводу? Как поддерживаете ветеранов конфликта?
– Естественно, мы каждый год чествуем миротворцев. Слова благодарности звучат в их адрес не только 29 июля. Любое упоминание событий 1992 года увязано с миротворцами, их вкладом в обеспечение мира и безопасности. Ситуация складывается таким образом, что последние годы приднестровцам приходится поддерживать российских миротворцев, отстаивать их, рассказывать международному сообществу о роли российского миротворчества. Все взаимно. Мы помним о протянутой нам руке помощи. Приднестровцам вообще свойственно сохранение истории в ее истинном виде. Без прикрас. Без удобных для кого-то умалчиваний. Ценим и бережем, что имеем. Российская миротворческая миссия – часть нашей истории. Важная составляющая, без которой история как таковая могла оказаться совсем другой.
– В ходе вооруженного конфликта в Приднестровье в марте — июле 1992 года были совершены грубые нарушения Женевских конвенций. В результате военной агрессии Молдовы погибло свыше 800 приднестровцев, из них 271 — мирные жители. Был ли кто-то привлечен к ответственности в Молдове за военные преступления против приднестровцев?
– Пока приходится констатировать, что ответственность за военные преступления, совершенные против народа Приднестровья, никто не понес. Более того, молдавские политики эти преступления не признают. В Молдове чествуют убийц мирных жителей Приднестровья, вручают им государственные награды, 19 июня, в День Бендерской трагедии, поздравляют, посвящают комбатантам год 30-летия войны, развязанной против Приднестровья. Прискорбно, что и от стран Европы не звучит осуждения. Зато Европарламент признал территорию Приднестровья оккупированной Россией. И молдавская делегация, участвовавшая в этом голосовании, единогласно поддержала это решение. Молдова, тот самый агрессор, что пришел на мирную приднестровскую землю, уничтожал приднестровский народ, признает агрессором Россию, которая остановила кровопролитие, обеспечив приднестровцам мир. Это могло бы показаться смешным и нелепым, если бы не было печальной реальностью. Так что пока ни признания, ни покаяния, ни ответственности…
– В течение последних месяцев в Приднестровье происходили теракты и провокации. По вашему мнению, на что направлены попытки дестабилизации обстановки в республике и кто за ними стоит?
– Мы не скрываем информации. Да, теракты и провокации были. В большей степени, конечно, именно провокации. Не столько было физической опасности, сколько попытки посеять панику. Наделали шуму. Там взорвали, там подожгли… Все это подогрели информационными вбросами. Конечно, люди нервничали. Кто-то решил уехать. Никто не вправе осуждать. Каждый сам принимает решение. Мы обязаны были ввести особый режим в стране. Это вопрос обеспечения безопасности населения страны. Правоохранительные структуры были переведены на усиленный режим несения службы. Установили блокпосты на въездах в города. Жители с должным пониманием отнеслись к этим мерам. Сообщения в соцсетях и некоторых СМИ о том, что на границе якобы стоят очереди желающих покинуть республику – опять же провокационная ложь. Очереди собирались, во-первых, потому что граждане возвращались домой после майских праздников, а во-вторых, потому что досмотр транспортных средств требовал времени. Что касается армейских подразделений, то их усиление режима не коснулось.
– Вы не раз опровергали неоднократные сообщения в информационном пространстве со ссылкой на генштаб ВСУ о якобы переводе Вооруженных сил ПМР в полную боевую готовность. Кому выгодна такая дезинформация?
– Всеобщую мобилизацию мы не объявляли. Но люди, особенно поддавшись паническим настроениям, склонны верить в то, чего опасаются. У провокаторов была конкретная цель – посеять панику. Они это делали. Я благодарен жителям республики за то, что они устояли перед этим информационным натиском. Не устану повторять, что я максимально честен с жителями республики: когда есть повод для беспокойства, я об этом открыто говорю, когда его нет, прошу не слушать досужих домыслов и ориентироваться на официальные сообщения. У нас в стране так принято: все прозрачно и демократично, все важные решения принимаются народом.
Возвращаясь к терактам. Ведутся расследования По отдельным фактам нашли исполнителей и заказчиков. Информация открыта. Мы оперативно публикуем все данные. В одном случае след явно украинский, в другом – молдавский.
– Сколько беженцев с Украины сейчас находится в Приднестровье и какая помощь им оказывается?
– С конца февраля временный приют в Приднестровье нашли больше 30 тысяч граждан Украины, вынужденных покинуть родные места. Очень многие остановились у родственников, знакомых или просто неравнодушных людей, которые откликнулись на чужую беду, предоставили беженцам жилье, питание. Помогают волонтеры. Работают пункты временного пребывания. Их открыли в разных городах. Сначала поток беженцев был большой. Мы развернули семь площадок. В случае увеличения количества беженцев были готовы развернуть еще полтора десятка точек. Сотни украинских детей пошли в наши школы и детские сады. Причем, учитывая многонациональную специфику нашего государства, был предоставлен выбор, в какое учреждение пойти – русское, украинское или молдавское. Ребятам предоставлена возможность посещать учреждения дополнительного образования и спортивные секции. Все, естественно, бесплатно. Взрослым позволено трудоустраиваться по упрощенной схеме. Мы делаем все возможное, чтобы помочь этим людям. В 92-м украинские семьи помогали приднестровцам. Сейчас мы их поддерживаем. Сейчас беженцев поменьше. В пунктах временного пребывания находится порядка двухсот человек.
– Евросоюз и США работают с Молдавией очень грубо, пытаясь сделать из республики вторую Украину. Каковы шансы для возникновения еще одной горячей точки на постсоветском пространстве?
– Если каким-то странам нравится участвовать в политических играх – их право. Важно понимать, какая роль им уготована. Кому-то, возможно, интересно быть пешкой в чужой большой игре. Пожалуйста. Но мы не позволим втягивать в эти игры Приднестровье. То, что Молдова выбрала себе европейский вектор, – это состоявшийся факт. И это произошло не сегодня и не вчера. Соседнее государство планомерно шло по этому пути и продолжает, как может, двигаться к намеченной цели. Почему мы должны как-то противиться чужому выбору? Нет. Мы его уважаем. Но требуем уважать и наш. Приднестровье четко следует в восточном направлении. Европейские ценности и приоритеты нам чужды. Мы выбрали своим вектором евразийский и уверенно двигаемся этой дорогой. Наши с Молдовой пути давно разошлись. Мы два отдельных государства, чтобы там ни пытались говорить о некоей целостности. Молдова ее разрушила еще три десятилетия назад, выйдя из состава МССР, развязав войну… Но мы готовы к диалогу. Мирному равноправному диалогу. И будем делать все, чтобы не допустить эскалации конфликта. Война – наше прошлое. Мы готовы и способны защитить свою страну, но выступаем исключительно за мирное решение всех вопросов. Формат «5+2» успешно работал многие годы. Сейчас дал сбой. Таковы обстоятельства. Но он не панацея, не единственный инструмент общения. Есть другие формы. Надо продолжать переговоры. Людям неважно, кто и с кем обсуждает политические вопросы. Людям нужны практические решения, которые сделают их жизнь безопасной и комфортной. Мы точечно решаем текущие проблемы. Но системности, к сожалению, нет. В глобальном смысле Молдова остается верна своему принципу неисполнения достигнутых договоренностей. Эта практика уходит корнями еще к тем самым решениям, с которых мы начали этот разговор.
– Как в этих условиях функционирует экономика Приднестровья, какие основные проблемы сейчас испытывает республика?
– Конечно, Приднестровью сложно. Экономические субъекты в крайне затруднительном положении. Экспорт серьезно просел. Зарубежные рынки стали недоступны либо невыгодны из-за усложнившейся логистики поставок. Украина закрыта. Молдова ставит все новые и новые препоны. И тем не менее приднестровцы не опускают руки. Мы пережили столько блокад, войну – и выстояли. Справимся и сейчас. Да, к сожалению, приходится жертвовать некоторыми программами развития, откладывать какие-то проекты. Но жизнь в республике не останавливается. Мы стремимся минимизировать зависимость от внешних факторов, нацелены на обеспечение самодостаточности, развиваем внутреннее производство и туризм. Приднестровье – живой сформировавшийся организм. У нас свои органы госвласти, правоохранительные и силовые структуры, здравоохранение, просвещение. Набирает обороты агросектор. Работает промышленность. Развивается предпринимательство. В республике есть уникальные производства. Создаются новые агропромышленные объекты, технология которых серьезно опережает аналоги, имеющиеся в соседних государствах. Несмотря на все трудности, наши города и села хорошеют. Социальная инфраструктура обновляется. Строится жилье. Государство исправно выполняет все социальные обязательства. Мы создаем рабочие места. Готовим новые кадры. Мы независимы. Это надо принять как давно свершившийся факт.