Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Ну что, уважаемые журналисты, коллеги, руководители, добрый день. Завершается рабочая неделя, неделя энергокризиса, с которым столкнулось Приднестровье. Не только неделя, но и месяц. По большому счету, можно подвести итоги этого месяца, выявить причинно-следственные связи между событиями, их показать, высказаться о результате тех усилий, которые были направлены на то, чтобы энергокризис подошел к своему завершению и люди наконец-то получили тепло. Готов ответить на ваши вопросы. Я убежден, что ваша заинтересованность вызвана не только интересами того или иного канала, а интересами людей. Это самое главное. Через вас я общаюсь с людьми и довожу ту информацию, которая им интересна.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вопрос, который напрашивается сразу: когда разрешится газовый кризис, когда к нам придет газ и люди согреются?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Все-таки меня, как Президента, как человека, ответственного перед народом, интересуют базовые решения данной проблемы – не на 10 дней, не на месяц, а на долгий период времени. Я не сомневался, что мы данный кризис преодолеем, что тепло пойдёт в дома, но мы должны всё делать для того, чтобы впредь такое не случалось, чтобы работали механизмы, страхующие от подобных явлений. Вот это важно. И хочу напомнить первопричину всех происходящих событий. Некоторые аналитики говорят, что это – прекращение транзита через Украину. Возможно. Некоторые говорят о том, что «Газпром» перестал делать поставки. Возможно. Некоторые называют иные причины всего происходящего. Я, как Президент, как политик вижу основу. Всё остальное второстепенно. Причин две. Они не меняются. Первая – это отсутствие нормального диалога с Молдовой. Вторая причина – экономическая.
Что касается отсутствия диалога. Это отсутствие нормальной площадки для выяснения позиций, это отсутствие формата «5+2». Я напомню, что формат «5+2» – это не просто две цифры с плюсом. Это Приднестровье, Молдова, гаранты – Россия и Украина, посредник – ОБСЕ и наблюдатели – США и Европейский союз. Это та площадка, которая позволила бы обсудить в том числе энергетическую проблематику и вовремя принять решения во избежание энергокризиса в Приднестровье. И не только в Приднестровье. Работала бы эта площадка, уверяю вас, энергокризиса бы не было. Это первое.
Второй момент – отсутствие нормального диалога с первыми лицами Республики Молдова. Я уже говорил неоднократно, ещё раз повторюсь: от меня всегда есть предложения к диалогу. Но диалога нет, и это затрудняет выяснение всех вопросов, всей повестки проблематичной, которая есть на сегодняшний день. А я хочу напомнить, что помимо энергокризиса есть масса вопросов касаемо бизнеса, касаемо внешнеэкономической деятельности, касаемо банковской системы, интересов наших предпринимателей. Всё это создает предпосылки для кризисов: энергетических, политических, экономических. Всевозможные кризисы возможны, когда нет нормальных переговоров, когда нет переговорного процесса.
Ну и второй аспект. Это – некорректные финансовые отношения между «Молдовагаз» и «Газпром». По большому счету, это – основные причины, влияющие на сегодняшнее и дальнейшее развитие событий.
Буквально коротко всё-таки я хочу ещё раз назвать события, которые происходили за последний месяц и чуть ранее.
28 декабря мы получили уведомление от «Молдовагаз» о том, что «Молдовагаз» прекращает поставки газа в республику. И в этом же сообщении были обвинительные ноты в наш адрес. Хотя это абсолютно ничтожно и юридически неверно. Иных предложений по поставке газа со стороны данного предприятия в адрес Приднестровья не поступало. При этом, уже при развитии кризисных явлений, молдавские должностные лица заявляли: можете брать газ где угодно, как угодно. За оплату. Пожалуйста. Нет бесплатного газа. Вы помните все эти заявления.
Я не сидел сложа руки, не сидели сложа руки и те люди, которые находились вокруг меня. Мы работали в нескольких направлениях. Был создан Оперативный штаб, введено соответствующее экономическое положение, работали и на земле, и с документами, работали для того, чтобы минимизировать последствия данного энергокризиса в Приднестровье, чтобы всё-таки найти путь для поставки газа в Приднестровье. Вот с этими идеями мы работали, мы жили этим. Минимизировали для людей последствия этого энергокризиса. Естественно, и с российскими коллегами работа проходила. Я прибыл в Москву с предложениями. Хочу отдельно подчеркнуть, что российские коллеги (это уровень Министерства энергетики Российской Федерации) не диктовали нам условия: берите там, берите здесь и так далее. Нет, этого не было. Они как раз слушали нас, что мы хотим. Их интересовало только одно – выработать такой механизм, чтобы очень быстро газ поступил в Приднестровье, чтобы люди были с теплом. Их не интересовали конкретные фирмы и так далее. Перед тем, как ехать в Москву, у нас были предложения от компании «Natural gas». Это предприятие, которое имеет лицензию в Молдове, занимается поставкой и транспортировкой газа не только в Молдове, но и в Европе. Посредническая фирма, молдавская фирма, имеющая лицензию от Правительства. Что, казалось бы, проще – воспользоваться услугами данного предприятия и поставить газ в Приднестровье. Тем более, что там очень сильный юридический отдел на этом предприятии «Natural gas», специалисты, которые 100% гарантировали юридическую и практическую возможность поставки.
Честно говоря, мне казалось, что мы выход нашли. Возвращаясь из Москвы, я был уверен в решении проблемы. Помимо этого, были договоренности о том, что Российская Федерация предоставляет нам кредит, с помощью которого мы можем оплатить поставку газа. Это абсолютно нормально, это кредитные обязательства, тут вопросов нет. Что хочу отметить и за что поблагодарить российских коллег: увидел искреннее желание помочь. Люди работали в выходные дни, ждали нас, мы работали и в субботу, и в воскресенье, и в понедельник для того, чтобы эту логистику обеспечить. Уверяю вас и хочу успокоить молдавских граждан: даже тени желания эскалировать ситуацию не наблюдалось. Это всё неправда, это все ложь. Никто не занимался вопросами эскалации, тем, как бы сделать соседу хуже. Нет. Стоял вопрос, как помочь приднестровским гражданам.
Я ещё к теме эскалации вернусь – ко всем этим спекуляциям всевозможным. Это отдельная история. Мы посмотрим внимательно, кто всё-таки пытался эту эскалацию развинтить здесь, на берегах Днестра. Но это отдельная тема. А российским коллегам, тем, кто работал и работает над организацией нормальных и долговременных поставок газа в Приднестровье, благодарность.
Мы приехали, начали налаживать договорные отношения с этой компанией, обличать желания в юридическую оболочку, но увидели просто яростное сопротивление руководства, должностных лиц Молдовы, нежелание, чтобы данная компания поставляла газ в Приднестровье. Я, честно говоря, был удивлён. Если даже есть какие-то юридические шероховатости, есть же комиссия по ЧС, которая в режиме чрезвычайной ситуации имеет право выносить решения в части поставок газа. Я предполагал, что должны ставиться во главу угла интересы людей, которые страдают в Приднестровье. Тем более, что были заявления, что «мы пропустим, да, пожалуйста, любой газ, без предварительных условий».
Я хочу напомнить и визит в Приднестровье 9 января госпожи Валтонен. Это Действующий Председатель ОБСЕ, которая привезла хороший месседж от молдавского руководства о том, что молдавская власть не будет препятствовать поставке газа в Приднестровье. Никаких предварительных условий не было о том, кому можно, кому не можно. Поэтому я предполагал, что да, всё уже будет хорошо. Но пошло сопротивление. И когда уже высшие должностные лица заявили конкретно, что «Natural gas» поставлять газ в Приднестровье не будет, я понял, что эта тема мёртвая. Мы не собирались преодолевать эту позицию, спорить. Это бесполезно. Это их мнение и нежелание работать с данной компанией. Что за этим стоит, я не буду сейчас обсуждать, это никому не надо. В принципе, это все второстепенно. Молдавские руководители заявили о том, что только «"Молдовагаз" может поставлять газ в Приднестровье». Только «Молдовагаз». Ну хорошо, «Молдовагаз», так «Молдовагаз». 18 января мы сделали заявление, которым соглашались с позицией Молдовы поставлять газ в Приднестровье через предприятие «Молдовагаз». При этом оплату гарантировали. А что произошло дальше? По идее, «Молдовагаз», обладая этим топливом, могло бы его нам поставить за деньги. Есть стоимость рыночная, есть стоимость в Молдове, есть даже возможность «Молдовагаз» заработать на этом, наверное. Это все-таки коммерция. И мог бы руководитель «Молдовагаз» предложить нам поставку 10, 20, 30 миллионов кубов на какой-то период времени до долгосрочных юридических отношений с другой компанией. Но этого не последовало. Что мы слышали? Только заявления, лозунги. Мы готовы помочь. А что за этим? Где ваши предложения? Где алгоритмы? Где планы? Нет ни одного, ни второго, ни третьего. Нет. Хотя, ещё раз повторяю, «Молдовагаз» могла бы поставить газ в Приднестровье, но этого сделано не было. Почему? Потому что в газовых хранилищах «Молдовагаз» имеет и вполне себе возможно было найти 30 миллионов кубов на 10 дней. Как это сделано сейчас уже европейцами. Что произошло дальше? Мы все равно не стояли на месте, мы проводили массу дискуссий, выступлений, аналитики и так далее. Дальше нам правительство Молдовы предложило венгерскую компанию. Это европейская большая компания, которая может поставить газ за оплату через «Молдовагаз» Приднестровью. Мы и с этим согласились, вопросов нет. Венгерская компания. Спасибо за это Венгрии – что пошли навстречу. Сейчас эти поставки формируются. Есть определенные документальные технические сроки при оформлении сделки. Поэтому это все находится в параллели. И вот только после этого, уже 27 января, на сайте Еврокомиссии появилась информация о том, что Европейский союз готов предоставить грант – Приднестровью, Молдове – на выработку электроэнергии, на теплоснабжение. Это тоже вызвало массу дискуссий, непонимания: как, кому, сколько и так далее. Я вынужден был обратиться через соцсети, через телеграм-канал и официально за разъяснением данной позиции. По сути дела, нам деньги не нужны. Там миллионы пишут, но мы их не увидим. Нам нужен газ, который будет куплен за эти денежные средства и поставлен в Приднестровье. Я, конечно, благодарен Европейской комиссии и тем должностным лицам, кто не остался в стороне и готов помочь приднестровскому народу в преодолении данного энергетического кризиса. И мы не отказались от этой помощи. Это было бы, наверное, бессовестно перед народом – отказываться от помощи, которая предлагается в столь сложное время.
Ну и уже по сообщениям премьер-министра Молдовы господина Речана стало понятно, что и куда будет тратиться. Нас это все вполне устраивает. И есть уже решение специальной комиссии, которая разрешает эту сделку. Разрешает сделку по поставке газа в Приднестровье. Правда, не «Молдовагаз», а «Энергоком» будет поставлять. Видите, здесь исключение тоже сделано. Не только «Молдовагаз», а еще «Энергоком» может поставлять газ в Приднестровье. Но это нормально. А дальше, конечно, должны срастаться и другие отношения. Одно другому не мешает. Мы будем продолжать работу с коллегами из Венгрии, с российскими коллегами, с другими коллегами, чтобы газ пошёл в Приднестровье уже основательно и надолго. Вот примерно такова история.
Что я не увидел? Я не увидел желания со стороны Молдовы для быстрого решения этих проблем. Уверяю вас, эти проблемы могли быть решены в середине января, хотя бы после того, как мы заявили, что не возражаем против поставок от «Молдовагаз». «Молдовагаз» мог бы это сделать. Не было сделано. Было такое, знаете, состояние болота этих противоречивых заявлений. Я предлагаю отойти от резкой риторики, всё-таки собраться и обсудить все в спокойном режиме. Мы все люди вменяемые, все желаем мира для нашей земли. Давайте уйдём от этой повестки, которая формирует в большей степени эскалацию, напряжение. Это первое.
Второй момент. Мы всё-таки энергетически связаны – как ни крути. Я хочу ещё раз рассказать, что такое Днестровская станция, Кучурганская станция, как её называют. В советское время энергосистема была многоуровневая и завязана на определённых объектах. Так она формировалась на всём постсоветском пространстве. И эта советская модель энергосистемы на самом деле показывает чудеса живучести по настоящее время. Уверяю вас, нигде в мире такой нет. И вот наша региональная энергетическая безопасность была завязана на Днестровской ГРЭС. Работа всей энергосистемы зависит от работы Днестровской ГРЭС. То есть данная станция должна постоянно быть в работе. Хотя бы один энергоблок должен быть в работе. Неважно, на газе, на угле, но генератор должен крутиться. Почему? Да потому, что только при работающей станции мы можем осуществить транзит электроэнергии из Румынии в Молдову и сбалансировать энергию с Украиной, Молдовой, Румынией, Приднестровьем. В случае, если станция прекратит свою работу, всё просядет, все частоты упадут. И почувствуют это абсолютно все: и Украина, и Румыния, и Молдова, и Приднестровье. Это будет коллапс энергосистемы. Удивительно, но специалистам из Молдовы это долго пришлось объяснять. Наши специалисты и специалисты из «Молдэлектрики» объясняли своим же коллегам, что да, это правда, и так рисковать нельзя. Станция должна быть в работе. Об этом тоже надо говорить с молдавскими коллегами, чтобы впредь иметь это в виду и не допускать таких осложнений.
Самая главная цель одна – дать тепло людям. Состоялось решение комиссии по ЧС в Молдове. 1-2 февраля система наполняется газом. Я так думаю, в субботу-воскресенье мы один блок на Днестровской ГРЭС переводим на газ. И в субботу, по идее, мы должны уйти от веерных отключений. Это суббота-воскресенье. Естественно, теплоэнергетика тоже получает газ. Это воскресенье-понедельник. Потихонечку будем поднимать температуру, чтобы не было сильных аварий. Аварии, конечно, не исключаются при таком режиме работы. Тем не менее, думаю, в воскресенье-понедельник у людей будет тепло в домах. То есть всё вернётся на круги своя. Вот такие сроки.
Дмитрий Матвеев, «Царьград ТВ»:
Вадим Николаевич, Вы сейчас сказали об этом решении как о временной схеме, или это всё-таки постоянная? И есть ли у Приднестровья видение постоянного решения этой проблемы?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Это на самом деле временная схема – с 1 по 10 число. Есть другие заявления о долговременных поставках, но мы должны в них убедиться. Конечно, мы должны работать с надёжными, стабильными, долговременными поставщиками, что мы и делаем в настоящее время, завязывая с ними контакты. А помощь – за неё спасибо – это временная помощь на период с 1 по 10 февраля.
Алла Иванченко, «Новости Приднестровья»:
Нашей экономике нанесен существенный ущерб. У нас есть средства на январские социальные выплаты?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Мы всегда были экономными и рачительными хозяевами, хоть и реализовывали свои социальные проекты. У нас и стройки кругом, они идут, не прекращались по большому счету. Конечно, некий запас прошлого года у нас есть.
Игорь Авренев, ТСВ:
Вадим Николаевич, несколько заявлений прозвучало о том, что Молдавская ГРЭС не способна давать электроэнергию, которая подходит Молдове, будто она устарела, и этот европейский грант не дойдет до Молдавской ГРЭС. Что Вы скажете об этих заявлениях?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Странные заявления, Игорь. Молдавская ГРЭС до недавнего времени поставляла 80% электроэнергии в Молдову. С чего вдруг она стала не того стандарта или не того качества? Это удивительно. Я сам интересуюсь у специалистов. Я не энергетик. Мы потребляем эту энергию – и на балансе. Все ее потребляют. Просто эти деньги предполагаются на закупку у другого поставщика электроэнергии, я так понимаю. Но это их решение. Я комментировать его не хочу, нет смысла в этом.
Ольга Золыборода, «Молдова 24»:
Скажите, как Вы относитесь к заявлениям некоторых молдавских политиков, которые сейчас откровенно злорадствуют над ситуацией в Приднестровье по поводу энергетического кризиса? Люди замерзают, а они вместо помощи требуют просто национализации предприятий Левого берега. По факту это рейдерский захват, можно сказать. К чему, по Вашему мнению, могут привести такие откровенно безумные инициативы?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Спасибо, Ольга. Как Вам сказать… Есть заявления, но почвы нет. Теоретически можно всё что угодно национализировать, можно даже попытаться китайскую стену и египетские пирамиды. Это из той же истории, из той же песни. Вопрос – зачем? Зачем входить в конфликт, ведь Днестровская ГРЭС – это собственность «Интер РАО» Российской Федерации. Это к вопросу о развитии эскалации, на что я всегда обращал внимание – что не мы являемся генераторами этих эскалационных идей. Обратите внимание на другие заявления. Вот взять, допустим, господина Серебряна, который заявил о том, что поставка газа в Приднестровье между Кишинёвом и Тирасполем должна быть осуществлена таким образом, чтобы не было российского фактора. Вы помните заявление, да? А буквально перед этим госпожа президент и господин премьер-министр говорили, что «Газпром» должен возобновить поставки. То есть одно противоречит другому. Но здесь не просто игра слов. Я думаю, что это сделано намеренно. Я предлагал им собраться вместе и определиться с повесткой. Думаю, что не просто так делаются такие вбросы. Посмотрите реакцию. Потом были заявления: давайте выведем миротворцев. Туда же, в ту же энергетическую корзину. Но я хочу напомнить, чтобы больше к миротворцам не возвращаться, во всяком случае сегодня. Миротворческие силы, Совместные Миротворческие Силы России, Приднестровья и Молдовы здесь служат на основании мирного соглашения 1992 года. Это совсем другой правовой институт. Данное мирное соглашение подписано президентами Молдовы и Российской Федерации в присутствии президента Приднестровья. Соглашение было подписано. И миротворцы Российской Федерации находятся на территории Приднестровья до полного урегулирования отношений между Приднестровьем и Молдовой – политического урегулирования. Вот и всё. Поэтому не надо всё сбрасывать в одну корзину, все вопросы туда заталкивать и потом ждать какой-то результат. Результата не будет. Будет как раз попытка эскалировать ситуацию на самом деле.
Я всегда поражался этим заявлением. Ну как мы можем быть предметом спекуляции на фоне энергетического кризиса и выступать, скажем, двигателем эскалации? Это ложь. Я в сетях, в молдавских сетях наблюдал такие вещи, что через Приднестровье идет транзит электроэнергии. Румыния, Молдова. И вот Приднестровье может отключить. Я очень ответственный и понимаю возможные последствия всех этих действий. Вот это называется эскалация. И мы этого не делали и не сделаем. Потому что мы понимаем, что это полностью разбалансирует всю систему, энергосистему в целом региональную. От этого пострадают все, и мы в том числе, и Молдова в том числе. Этого делать нельзя.
Мы всё-таки рассчитывали на здравый смысл и, естественно, на стабильные поставки, а не на ухудшение ситуации. Были и другие заявления отдельных депутатов, таких, как Нантой и его сотоварищи, о том, что вообще надо уничтожить приднестровский народ и так далее. Было очень большое злорадство, не ото всех, от некоторой группы, так сказать, молдавских деятелей. И они ждали, что Приднестровье прогнётся, сломается, народ будет в панике, все разбегутся из Приднестровья, все резко перейдут в Молдову жить, что власть не справится. Но ошиблись в своих ожиданиях. И это абсолютно естественно, потому что здесь народ приднестровский, а там – народ, который живёт в бывшей Бессарабии, ныне под названием Молдова. У нас совсем разные народы, абсолютно разные народы, с разным характером. И наш народ переживал и не такое, уверяю вас. Если посмотреть почти трёхсотлетнюю историю проживающего здесь народа, какие только события он не переживал. Это, конечно, сложный этап, но мы его преодолеем, уже преодолели. И я не сомневался в людях. Я всегда опирался на людей. И, кстати говоря, мне было бы сложно руководить, если бы не было этой опоры – приднестровского народа. Вот и всё.
Юлия Горлова, ИА «Sputnik»:
Вадим Николаевич, что будет стоить возвращение газа для приднестровцев? Стоит ли ожидать какого-либо повышения тарифов на коммунальные платежи?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да, конечно, вопрос тарифов будет стоять, я не буду этого скрывать. И мы должны, конечно, очень гибко идти по пути повышения цен на энергоносители, таким образом, чтобы благосостояние граждан не упало до определенного уровня. Это правда. Я все-таки предполагаю, что люди почувствуют по оплате за январь. Уже правительство работает с тем, чтобы растянуть эти оплаты на долгий период времени, чтобы граждане не платили всю сумму за январь сразу. Если кто-то хочет заплатить, может заплатить. Если есть желание рассрочить, я думаю, что надо на это пойти. Но цены на энергоносители – вопрос открытый, и, конечно, он еще будет дополнительно обсуждаться как в правительстве, так и в Верховном Совете. Тут надо принимать решения очень аккуратно в этой части. Не сразу раз – и повысили, нет. Это вообще на самом деле вопрос долгий: на год, на два, на три, потому что сразу повышать цены нереально на сегодняшний день. Резко, имеется в виду.
Виктор Бережный, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, скажите, пожалуйста, вот этой европейской помощи, которая на 10 дней, этих объёмов газа на что хватит? Мы говорим о тепле и стабильном свете в домах. Хватит ли это на то, чтобы отопить школы, детские сады? Вообще, будем ли мы их открывать?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Естественно, как только обогреются школы, как только там будет восстановлен температурный режим 23-24 градуса, мы сразу вернём учащихся за парты. Это касается всех учебных заведений. Команду в понедельник уже на Оперштабе министр просвещения получит, и мы будем возвращать детей в школы по мере прогрева помещений. Достигла школа температуры 23-24 градуса – возвращаем детей за парты. Не достигла – еще ждем день. Я так думаю, будет гибкая система. Это касается и детских садов, и высших, и средних учебных заведений.
Владислав Лукаш, ТСВ:
Вадим Николаевич, вопрос по поводу МГРЭС. Вы сказали, что завтра-послезавтра, возможно, газ пойдёт на один блок МГРЭС. Значит ли это, что мы уходим полностью от угля на МГРЭС? И, на Ваш взгляд, после 10-го числа есть риск, что мы на этот уголь вернёмся?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Ну, к сожалению, знаете, даже при большом желании мы можем на уголь и не вернуться. Его там осталось буквально на считанные дни. Есть еще понятие технического угля. Он уже на земле лежит. Там же экскаватор работает – не ходит человек с метелкой и этот уголь собирает. Работает экскаватор ковшом. И, естественно, есть опасность, если выгребать уголь до конца, и грунт туда же в этот блок отправить. Нельзя этого делать, конечно же. На самом деле угля осталось буквально на дни, и мы к нему вряд ли вернемся. Но правительство задачу получило, и, конечно, должностные лица «Интер РАО», и сама станция озабочены тем, чтобы этот уголь приобрести. Хочу напомнить, что уголь для Днестровской ГРЭС нужен специальный – антрацит. Его ещё надо найти где-то. Где-то в Новой Зеландии, говорят, есть. Я не знаю. Я там не был. В Африке тоже, говорят, есть. Не знаю. Это уже работа специалистов, которые должны этим заниматься. Мы должны восполнить запасы угля. Украина предлагала, допустим, газовый уголь, но это только 15% от общего объёма антрацита, понимаете? Его можно смешать, как говорят специалисты. Надо консультации проводить. Я не специалист. Тот уголь, который предлагает Украина, имеет право на существование на этой станции, но в каком-то маленьком проценте. Специалисты дадут заключение. Естественно, мы озабочены тем, чтобы запасы угля возобновить, восстановить на данном предприятии. И тем, чтобы переделать угольную турбину. Это требует длительного периода времени, практически год, и очень больших финансовых затрат. Затраты по старым ценам – более 50 миллионов евро, что в современных условиях практически невозможно, да и по срокам тоже невозможно. Поэтому, если мы говорим вот об этом годе, то мы, конечно, должны рассчитывать на газ. Это раз. И второе – думать о пополнении запасов угля.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, уточните, пожалуйста, будет ли экспорт света в Молдову, когда мы получаем первую партию газа и будет ли он потом, после 10 февраля, если, наконец, получим газ по российскому кредиту?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Нет, Виктор, экспорт электроэнергии Днестровской ГРЭС на Молдову не предполагается. Он возможен при подаче дополнительного объема газа на станцию и его переработке на экспорт электроэнергии.
Дмитрий Матвеев, «Царьград ТВ»:
Вадим Николаевич, вопрос о возвращении горячей воды и возобновлении работы газовых заправок.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Ну, конечно. Это всё в комплексе. И горячая вода, и газовые заправки. Естественно. Конечно же. Это всё комплексный план. Мы получаем газ, именно такое количество газа, чтобы обеспечить данные потребности.
Александр Лагутин, РИА «Новости»:
Вадим Николаевич, как этот газовый кризис отразится на отношениях Приднестровья с Молдовой? Не похоронит ли это процесс урегулирования? Удастся ли достигнуть добрососедских отношений между Кишинёвом и Тирасполем?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Вопрос такой объёмный, Александр. Вы знаете, очень важно во взаимоотношениях доверие сторон. Доверие. Вот этот элемент доверия очень сильно пошатнулся во время данного энергокризиса. Это не секрет, это нормальные человеческие эмоции. Все мы люди, и реагируем на происходящие события. Это естественно. Но я хочу напомнить, что энергокризис – это не единственная проблема в наших отношениях. У нас есть и экономическая блокада со стороны Молдовы, и банковская блокада со стороны Молдовы. Эти вопросы надо снимать. Но как без диалога? Одно могу сказать точно: без диалога вернуться к доверию сторон невозможно. Поэтому я и говорил о том, что первая причина – отсутствие диалога. Это первая причина всех событий, блокад, энергокризиса и так далее. Предполагаю, что у молдавских политиков тоже есть свои советники, кто-то предлагает решить вопрос очень быстро. Но это всё ложь. Лучший диалог, чем один на один, никто ещё не придумал. И только эти диалоги один на один способны решить массу проблем на самом деле. Развеять мифы, убрать стереотипы, выйти на какое-то решение, заключить соглашение, исполнить его, нести перед собеседником ответственность. Вот и всё. Мы не должны думать об эскалации. Мы должны думать о мире. Мы, конечно, должны восстанавливать отношения. Я этого искренне хочу. Вот Ольга задавала вопросы о том, что кто-то там радовался насчёт горя у соседа. Я не желаю Молдове пройти через данные испытания. Искренне не желаю. Страдать-то будут люди, страдать будет народ. И зачем нам, соседу, за этим наблюдать? Мы, если что вдруг, можем прийти на помощь в той или иной повестке. Конечно, надо это всё восстанавливать и, как я уже сказал, уйти от обвинительных заявлений в адрес Приднестровья. Это ни к чему. Мы не агрессоры, мы не элементы эскалации. Мы хотим немного: чтобы люди жили здесь в человеческих условиях.
Александр Лагутин, РИА «Новости»:
Вадим Николаевич, понятно, что в Приднестровье открыть газовое месторождение не получится. Республика будет работать над самодостаточностью в энергетике? Многие говорят, что не очень подготовились. Например, в Каменке запустили школу, потому что там есть котельная. Может быть, есть необходимость в таких котельных для всех школ Приднестровья? Газ сегодня есть, завтра его нет. Как Приднестровье будет реагировать?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Это комплексный подход на самом деле. Взять, к примеру, зеленую энергетику, солнечные панели. Я уверен, что после этого кризиса у нас данное направление будет востребовано в плане энергетики – как дополнительный источник энергии. Когда у нас были газ и электроэнергия в достатке и недорогие, никто не хотел об этом говорить, это не было никому интересно, не было триггера, не было ситуации. Уверен, что в существующей ситуации бизнес и государство будут заниматься этим направлением, одним из направлений. Кроме того, обратите внимание, в частном секторе люди печки убрали. Газовый котел есть, все хорошо. Сейчас, конечно, люди будут думать, как установить печку, буржуйку, котел на дровах, угле и так далее. У нас есть предприятие «Электромаш», где будет налажено производство котлов мощностью от 15 до 500 кВт. Конечно, мы не сидим сложа руки. Мы приобретали эти котлы, пока их не выпускает «Электромаш», устанавливаем на наши объекты, в том числе и социальные. Мы и четыре года назад готовились к этой ситуации. Мы сумели соединить газовую трубу с Каушанской ГИС, по которой мы сейчас получим газ в Приднестровье. Уже тогда были предпосылки для кризисных явлений. Вы об этом не знали на самом деле, зато я про них знал. Соответствующие специалисты тоже про них знали. Мы этим занимались. Два года назад мы купили генераторные станции, которые вырабатывают электричество автономно, работают на дизельном топливе, обеспечивают практически все больницы, все социальные объекты, места лишения свободы, иные объекты. Работа проводилась очень большая, объемная, многовекторная. Будет проводиться и в дальнейшем. Это все элементы борьбы с энергокризисом. Но мы однозначно должны думать о стабильной поставке газа. Это XXI век. У нас 97% объектов в Приднестровье газифицированы. В любом случае, какую альтернативу ни придумай – котлы или солнечные батареи, все равно без газа будет кризис.
Ольга Золыборода, «Молдова 24»:
Диалог между Кишинёвом и Тирасполем, несмотря на попытки со стороны Приднестровья на такой добрососедский вектор, похож на череду обвинений в адрес друг друга. И вот появилась такая информация, что после Вашего визита в Москву всё-таки состоялась встреча с премьером Республики Молдова Дорином Речаном. Скажите, пожалуйста, была ли такая встреча, обсуждались ли на ней какие-то варианты поставок газа или это все-таки инсинуации?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да, я читал в интернете про эти встречи. Сам был удивлен. Нет, никаких встреч на Варнице не было, уверяю вас. Нигде не было этих встреч. Мы с господином Речаном встречались давно, еще до того, как он стал премьер-министром. Когда мы встречались, он был секретарем Совета безопасности. Обсуждали вопросы, которые есть в повестке. Эти встречи были, кстати, публичные, мы их не скрывали. А вот, с тех пор, как он уже в должности премьер-министра, мы с ним не встречались. Поэтому все эти рассказы спекулянтов интернетовских, этих диванных знатоков ложны и преследуют только одну цель: где-то спровоцировать, где-то подставить того же, может быть, премьер-министра Молдовы. Вот и все. Не верьте домыслам. Но я не против встреч. Может быть, если бы эти встречи были, я был бы больше доволен итогами. Уверяю вас, любая встреча на пользу. Но если их нет, так и нет.
Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:
Вадим Николаевич, господин Речан говорил, что звонил Вам после того, как Вы из Москвы вернулись, и, как он говорил, пытался охладить Ваш пыл по поводу степени урегулированности газовых отношений.
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Естественно, это нормально. И, не знаю, как он комментировал, я не читал насчет пыла. Но я же всегда за народ. Когда народу плохо, и мне нехорошо. Естественно, мы защищали себя, защищали Приднестровье. Как я уже говорил ранее, мы на эскалацию не пошли и как раз очень сдержанно реагировали на заявления молдавских политиков, которые генерировали эскалацию. Это хорошо, когда я имею возможность позвонить пример-министру Молдовы, а он мне. Но мы по ерунде не созваниваемся. Эти звонки рассчитаны только на одно – остановить эскалацию событий, которые, не дай бог, могут иметь место. Это важно. По техническим вопросам работают специалисты, работают правительства, работают энергетики и так далее. Звонок – это прекрасно. Но эта возможность не снимает, скажем так, проблемы договоренностей. По телефону не обсудишь, только выскажешь мнение. Необходимы встречи, это однозначно.
Дмитрий Матвеев, «Царьград ТВ»:
Вся эта ситуация – как тест на устойчивость Приднестровья в самых разных сферах. На Ваш взгляд, общаясь на внешнеполитическом курсе, удалось ли понять, где Приднестровье готовы слышать, где нет, где хорошо слышат, где нет?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Сейчас произошел информационный всплеск на самом деле. С одной стороны, это, конечно, плохо, что говорят по такому поводу, но, наверное, хорошо, что о нас говорят. Наверно, да. Везде говорят. Везде говорят о Приднестровье. Мы в топе информационном, скажем так, оказались. Это и хорошо и плохо. Как есть уже. Помните, я как-то говорил в году 2017 или 2018 (и тогда и сейчас я не сомневаюсь в признании Приднестровья, в его независимости), а сейчас хочу повториться, что мы не хотим признания через кровь. Мы не хотим признания через войны. Нельзя так издеваться над народом. Народ этого не заслуживает. Народ уже вынес все тяготы этой жизни. Этот народ пережил не одну революцию, переделывание устройства, войну 1992-го года. И он просто имеет право на нормальную жизнь. И я очень бы хотел, чтобы богатейшая военная история Приднестровья была остановлена на каком-то этапе, а дальше была история созидания, развития, мира, благополучия Приднестровья. Вот примерно так. Дай Бог, чтобы данный информационный всплеск пошел на пользу именно такому развитию событий.
Бережный Виктор, Первый Приднестровский телеканал:
По поводу того газа, который мы покупаем за российский кредит на европейской бирже через венгерскую компанию. На каком этапе сейчас находятся переговоры? Есть ли какие-то гарантии, что этот газ поступит к нам уже 11 февраля? И вообще, в целом, по-Вашему, насколько это долгосрочное решение нашей газовой проблемы?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Это одно из решений нашей проблемы. Сейчас идут технические и юридические консультации данного договора. Конкретизировать, я думаю, не стоит. Это работа специалистов. Как президент, я пока об этом, наверное, не должен говорить.
Александр Карасев, газета «Приднестровье»:
Вадим Николаевич, может быть, это и преждевременно сейчас говорить, но хочу спросить. Газ до 10-го числа будет. С той основательной напористостью, с которой работало наше руководство, надеемся, что и дальше газ пойдёт. Фонд капвложений, программа Фонда капвложений будет остановлена? Ее реализация? На какие объекты будет обращено внимание?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Конечно, я – за развитие. Я сторонник программ, которые предполагают развитие нашей экономики, в том числе Фонда капвложений. Да и не только Фонда капвложений. Есть масса программ, которые рассчитаны на развитие приднестровского общества. Но на сегодняшний день мы сосредоточены на исполнении долгосрочных социальных обязательств. Это прежде всего. Потом все остальное. По мере наполнения нашего бюджета будут приниматься соответствующие решения. Какие? Посмотрим.
Александр Лагутин, РИА «Новости»:
Вадим Николаевич, Вы часто говорите о России, что были в Минэнерго. Сейчас в Молдавии новый российский посол. Как Вы вообще оцениваете отношения Москвы и Тирасполя? Какие перспективы видите на ближайшую перспективу?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
У нас традиционные отношения между Приднестровьем и Россией. Это не секрет. Мы были частью Российской империи. Мы были частью Советского Союза. У нас был один социум – советский человек, один советский народ. И вот разорвать в одночасье все эти связи просто невозможно. Да и нельзя. Да и зачем. У нас проживают 220 тысяч граждан Российской Федерации, тысячи иных граждан проживают на территории Приднестровья. И все являются приднестровским народом, который имеет свои исторические связи и с Украиной, и с Молдовой, и с Россией, и с другими государствами.
Но что касается России, у нас богатые культурные связи, богатые образовательные связи, научные связи. Россия осуществляет здесь миротворческую миссию, это понятное дело. Мы всегда были потребителями российского топлива, скажем так, до 31 декабря. На сегодняшний день Россия оказывает помощь. У нас очень большие родственные связи. Поэтому, конечно же, Россия всегда для нас будет партнером, другом и союзником. Это нормально. Но при этом мы 100% желаем нормальных человеческих отношений с нашими соседями – и с Украиной, и с Молдовой. Это абсолютно нормально для нашего социума, для приднестровского народа. Вот и всё.
То, что сейчас происходит, это, конечно, трагедия. Я вам всегда это заявлял, и вы знаете прекрасно мою позицию. Я её не скрываю. К сожалению, не удалось предотвратить. Так получилось. Но всё равно это когда-то всё завершится, закончится. Я надеюсь на мир. Вся земля, которая сейчас поливается кровью, устала от страданий. Это против разума. Но к этому пришли, к сожалению. Рано или поздно всё это закончится мирными переговорами. Мы однозначно будем свидетелями этих всех событий. Хотелось бы, чтобы это состоялось пораньше, чтобы люди перестали погибать.
Я, по взглядам, люблю историю именно Российской империи, люблю историю Советского Союза. Я знаю историческую мощь бывшего государства под названием Российская империя. Да и Советский Союз тоже был мощным государством. Как люди жили в этих государствах. Мы просто мало знаем на самом деле историю. Нам это в школах мало преподавали. Но это было грандиозное государство, которое уважали в мире, которое было способно защитить своих граждан на любом клочке земли. И это делалось. Потом, конечно, был крах империи, перевороты, революции, гражданские войны, репрессии, расказачивание, раскулачивание и все прочее. Потом была Великая Отечественная война, страшная война на самом деле, которую преодолел советский народ. Советский народ – победитель номер один в этой войне. Все остальные, конечно, принимали участие, помогали Советскому Союзу. Союзники – да. Вопросов нет. Союзники тоже оставили свой след в истории войны. Но именно выиграть ту войну мог только советский человек. Остальным это не было под силу. Я вам это точно могу сказать как человек, который интересуется военной историей. Потом было стабильное относительно время – после 1945 года. Ну а потом пришли эти псевдоруководители, такие как Горбачёвы и Ельцины, руководить нашим государством. И получилось то, что получилось. Прямое предательство интересов народа и разрушение Советского Союза. Как я уже говорил неоднократно, в Молдове любят вспоминать Антонеску. В учебниках истории он уже не изверг, а вроде как бы и хороший, а вроде как бы и не такой плохой. Хочу напомнить, кто такой Антонеску. Антонеску – это агрессор, который давал приказы на умерщвление граждан еврейской национальности. Благодаря его, так сказать, «руководству» погибли сотни тысяч людей. За одну ночь только в Одессе было расстреляно порядка двадцати тысяч человек. Он выполнял карательные операции. И что натерпелось именно Приднестровье от этих действий в истории, понятно. А вот советский период в учебниках истории обозначен как оккупация. Вот эти оккупанты так называемые – советские люди – построили всю Молдову, все предприятия, все учебные заведения, все университеты и так далее. И это правда. Все желают, конечно, светлого будущего. Но я видел пока только светлое прошлое, на самом деле, под названием Молдавская Советская Социалистическая Республика. И то, что сейчас имеет Молдова, – это наследие Молдавской Советской Социалистической Республики, которую они, к сожалению, тоже не уберегли, многое разрушили. И хотят, наверное, разрушить и у нас. Но не удастся. Вытерпим и останемся. Вот так примерно история выглядит. Поэтому я категоричный противник термина «Транснистрия» в отношении Приднестровья. Объясняю еще раз почему. Пользуюсь и молдавской аудиторией. Транснистрией стала называться наша территория после оккупации данного края румыно-фашистами. И не только современное Приднестровье входило так называемую Транснистрию. Это была и Одесская область. И столица была Одесса. То есть столица Транснистрии – это город Одесса. И на территории Транснистрии за период её оккупации было умерщвлено, по разным данным: кто говорит – миллион, кто говорит – 800 тысяч, кто говорит другие цифры, но это однозначно сотни тысяч. Люди были просто расстреляны, растерзаны, сожжены, убиты в карательных акциях. Вот это – Транснистрия. То есть для меня Транснистрия – это синоним слова «фашизм». Это агрессия, это Холокост, это смерть. Вот это называется «Транснистрия». Это слово дискредитировало себя в истории. Поэтому призываю всех отказаться от него. Еще раз призываю всех отказаться от дискриминационного термина «Транснистрия» в наш адрес. В Приднестровье вообще введена ответственность за данный термин «Транснистрия», приравненный к свастике и другим фашистским атрибутам. Что верно. Мы должны уважать себя и заставлять других уважать нас. Это наша история, это наши трагедии, наши победы и так далее. Это наше. И никому покушаться на это не позволено. Поэтому называть нас «Транснистрия» – оскорбительно и недопустимо.
Ольга Золыборода, «Молдова 24»:
Раз мы уходим в вопрос о переписывании истории Молдовы и о том, что румынских захватчиков сейчас называют чуть ли не спасителями, скажите, пожалуйста, 2025-й год – это такая красивая дата, 80 лет Победы в Великой Отечественной войне. Как Приднестровье будет организовывать мероприятия? Будут какие-то масштабные празднования, и, может, какой-то урок Приднестровье сможет преподать Молдове, как это должно на самом деле происходить? Как Вы видите это?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
У нас всегда 9 Мая празднуется широко, открыто, честно, без пафоса. Празднует весь народ. И, естественно, в этом году у нас будет шествие Бессмертного полка, несмотря на все обстоятельства. Народ этого хочет, и мы должны это провести.
12 апреля, в День освобождения города Тирасполя от немецко-фашистских и румынских захватчиков, у нас состоится перезахоронение останков Неизвестного солдата на нашем Мемориале Славы в городе Тирасполь. Место уже готово. Вы, наверное, видели, оно обновляется, ремонтируется. Будет закончено буквально в марте этого года. Могила Неизвестного солдата в Тирасполе будет точной копией могилы Неизвестного солдата в городе Москве, один в один, только чуть поменьше.
Естественно, мы хотим все-таки закончить музейный квартал, закончить музей Великой Отечественной войны, где будет панорама Ясско-Кишиневской операции и представлены артефакты Великой Отечественной войны. Мы закончим партизанскую деревню, ДОТ, который там стоит, выставим технику военных лет, прочую технику и сделаем это доступным для жителей Приднестровья и гостей нашей столицы.
Я думаю, что будет правильно, будет по-честному. Мы не перевираем историю, мы называем вещи своими именами. У нас есть и памятники Холокосту, у нас есть памятники репрессированным в 1937-1938 годах советским гражданам, у нас есть музей репрессированного казачества, так называемого расказачивания. В Приднестровье указом президента утверждена дата памяти – 25 января, связанная с событиями 1919 года. Это день начала репрессий против казачества. Все-таки погибло более двух миллионов человек. Это и казачата, это девчонки, мальчишки, это старики, женщины, казаки. Их убивали. Истреблялся целый народ. Это тоже эпоха, это тоже наша история. Естественно, нельзя чураться истории, не надо ее вымарывать, не надо ее замалчивать. Переписывать историю – это преступление перед своим народом на самом деле. И если уж речь об этом зашла, то те люди, которые пытаются уничтожить приднестровский народ, я уже об этом говорил, они уже с удовольствием уничтожили молдавский народ, во всяком случае его идентичность. Ответьте на вопрос: что формирует идентичность народа? Это языки, это литература, это культура, это история. К сожалению, в Молдове, на мой взгляд, понятие «молдавского» выхолощено. Там нет молдавского языка, нет молдавской культуры, нет истории Молдовы либо Молдавии, не знаю, как называют, нет культуры, традиций. Они где-то сохранились, по семьям, где-то в глубинке, естественно, люди считают себя молдаванами, но насыщения внутреннего нет, оно выхолощено. Предложено румынское. Румынское тоже имеет право на жизнь, вопросов нет. Но должно быть и румынское, на мой взгляд, и молдавское. У нас в общей приднестровской семье есть и русские, и украинцы, есть молдаване, есть поляки, есть немцы, есть болгары, румыны, евреи и так далее. И это нормально, Все мы живем вместе в большой многонациональной семье под названием «приднестровский народ», которая является носителем своих языков, знаний, литературы, истории и так далее. Вот и все. Поэтому тут важно понимать не просто, что история переписывается. Эпохи переписываются. Переписывается все. Начиная с глубины понимания народа, заканчивая событиями и лицами, которые в этом народе оставили какой-то яркий след – негативный либо позитивный. Вот и все. В Приднестровье привыкли говорить правду и будут говорить правду о событиях. Это единственный верный путь нашего существования, нашей истории.
Алла Иванченко, ИА «Новости Приднестровья»:
Вадим Николаевич, можно еще один вопрос? Для приднестровцев очень тяжело дался этот месяц, многие испытали чувство отчаяния. Как дался этот кризис Вам лично – как руководителю государства, как человеку?
Вадим Красносельский, Президент ПМР:
Да, Алла Харлампиевна, в напряжении очень сильном, эмоциональном напряжении, не физическом, именно эмоциональном, моральном напряжении. Каждый день была работа. Она началась не 1 января, а гораздо раньше. Мы все сделали для того, чтобы минимизировать возможные последствия еще до наступления январских праздников. Мы сумели многое сделать. Во всяком случае мы не остановили работу больниц, коррекционных учреждений, переселили тех, кто в этом нуждался, в другие объекты, которые были обеспечены теплом и нормальным питанием. 1 января в 14:00 было первое заседание Оперштаба, где мы не только ставили задачи, а уже подводили итоги наших действий. Помните, да? Работали все. Работали чиновники, специалисты. Очень важную роль сыграли энергетики, тепловики, которые и днем и ночью работали в сложнейших условиях. Аварии исчислялись тысячами. Это происходило каждый день и происходит и сейчас. Люди были на рабочем месте днем и ночью и пытались стабилизировать работу системы. Работали кол-центры. Каждое заявление гражданина рассматривалось, анализировалось, велся телефонный учет. Мы смотрим за исполнением каждого заявления, поступившего в кол-центр, это очень важно – не просто ответить, а именно проконтролировать и сделать обратную связь. Как бы ни было сложно, когда человек видит работу государства и опирается на него, ему легче, он видит поддержку и идет вперед. Я имею обратную связь, опираюсь на людей, принимаю решения и также иду вперед. Сплочение народа и власти за этот январь месяц стал более ощутимым на самом деле. Конечно, разные люди. И критика была. Это нормально. Я принимаю критику всегда. Может, где-то надо доработать, как я и говорил. Но я отношусь с благодарностью к приднестровскому народу за то, что прошли это испытание. На самом деле – это испытание. Пойдем дальше, жизнь продолжается, река времени течет своим чередом.
Приднестровский народ не сломлен. И рассчитывать на кризисы, чтобы сломить приднестровский народ, не надо. Пустое занятие. Выдержим и не это – не дай бог, конечно. А вообще, очень хочется увидеть полные школы детей, увидеть детские сады с девчонками и мальчишками. У меня старший внук ходит в школу, дочка ходит в школу, внук ходит в детский сад, и я хочу их туда вернуть. Пусть они будут в своём детском социуме и радуются жизни. Кто хотел на это посягнуть – жалко этих людей. Агрессия порождает только агрессию и ничего более. А мы всё-таки люди миролюбивые. Во главу угла ставим интересы людей. Это очень важно. Будем дальше продолжать работать. Хотя, конечно, будет напряженно, я в этом не сомневаюсь. Это пока такой глоток воздуха, промежуток. Останавливаться не надо, и наша работа будет продолжена в таком же режиме. Никто никуда не уезжает, в отпуск не уходят, все на рабочем месте, все будут продолжать работать, пока не будет стабильного понимания энергетической ситуации в целом в регионе. Спасибо.