В Приднестровье работает съемочная группа НТВ. Журналисты собирают материал для информационной программы «Итоги недели с Ирадой Зейналовой». Планируют в воскресном эфире рассказать о ситуации в Приднестровье и российских миротворцах, проходящих здесь службу. Представители телекомпании пообщались с Президентом ПМР. В ходе интервью Вадим Красносельский назвал тему российского миротворчества на приднестровской земле спекулятивной, отметив, что молдавские и европейские политики время от времени возвращаются к ней, используя как уже проверенный инструмент. Глава государства озвучил позицию приднестровцев, выступающих за сохранение миротворческой миссии в существующем – доказавшем свою эффективность – формате. Он рассказал об истории вопроса и уже имевшей место практике, когда расчет исключительно на наблюдателей не только не оправдался, но и имел трагические последствия (19 июня 1992 года – вторжение в мирный город Бендеры). Вадим Красносельский рекомендовал также не делать преждевременных выводов из заявлений госпожи Санду, списывая их на электоральные обстоятельства, в которых они были озвучены.
***
Алим Юсупов, НТВ: В очередной раз ходят разговоры о том, что хорошо бы вывести российских миротворцев. Насколько ситуация без российских миротворцев здесь становится рискованной?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Вы знаете, тема миротворцев возникает периодически, звучит из уст разных политиков, как молдавских, так и европейских. Постоянно спекулируют на этой теме. Кто-то говорит: давайте выведем миротворческие силы из Приднестровья. Кто-то говорит: давайте поменяем на какую-то гражданскую миссию. Кто-то говорит: давайте оставим пока до урегулирования приднестровского конфликта… Тема весьма спекулятивная. Я хочу выразить мнение народа Приднестровья и свое как Президента. Вспомните историю вооруженного конфликта, историю 1992-го года. Заключительная фаза боевых действий началась 19 июня 1992-го года – это вторжение в город Бендеры вооруженных формирований со стороны Республики Молдова. Но что этому предшествовало? Да, уже был конфликт, уже была, в принципе, война. Тем не менее Парламент Молдовы принимает решение, буквально за пару дней до 19 июня, о мирном решении приднестровского конфликта. Город был деблокирован – под гарантии так называемых наблюдателей (они были – так называемая гражданская миссия). А через два-три дня, 19 июня, произошло вторжение, нападение на город Бендеры, на мирный город, который был деблокирован. В Бендеры вошли военные формирования с трех сторон, и началась бойня. При этом часть наблюдателей была выведена за сутки до боевых действий, а часть спряталась и была эвакуирована. И никто не предупредил мирное население и местные власти о возможном вторжении. Более того (военные люди поймут), чтобы организовать вторжение (а вторжение производила не какая-то полицейская часть, а вооруженные силы, мобилизованные вооруженные силы), нужно объявить о мобилизации как минимум за месяц до вторжения, чтобы полностью обеспечить данное наступление. Таким образом, при принятии решения парламентом уже был дан приказ о вторжении. Знали это наблюдатели так называемой гражданской миссии? Я думаю, кто-то и знал, кто-то не знал, но свою функцию по обеспечению мира и контролю выполнения принятых решений они абсолютно не выполнили. Погибло множество людей – как мирных, так и защитников Приднестровья, погибло и много нападавших со стороны Молдовы. И вот, уже когда бушевал конфликт, когда гибли люди, было принято соглашение от 21 июля 1992 года, и на нашу землю вступили российские миротворцы. И они остановили военный конфликт. С этого дня не было ни одного серьезного вооруженного конфликта между Молдовой и Приднестровьем. Более того, это – совместная миротворческая миссия, в которой участвуют миротворцы России, миротворцы Приднестровья, миротворцы Молдовы, а также наблюдатели от Украины. Успешность абсолютно очевидна: это сохранение мира. Поэтому для нас миротворцы – это, по большому счету, наш национальный интерес, сравни нашей идее о независимости, о сохранении мира и безопасности на территории Приднестровья. Кто говорит о выводе миротворцев, может по-разному рассуждать, разные доводы приводить, но эти доводы и эти мысли никакого отношения к миру не имеют. Они имеют отношение только к эскалации конфликта. Тем более, когда бушевали предвыборные страсти на территории Молдовы. А на территории Молдовы народ выбирал не только президента (поэтому была такая явка, ажиотаж и прочее), в Молдове выбирали вектор развития, выбирали между западом и востоком. И вовлечены были многие силы в эту электоральную спираль, и были высказывания со стороны бывших участников боевых действий со стороны Молдовы (комбатантов), резкие высказывания, угрожающие убийством, блокадами и новой войной. То есть вот оно что на самом деле может произойти. Поэтому миротворцы – это гарант мира на нашей земле. О каком-либо выводе речь не идет и, более того, мы будем всячески препятствовать даже разговорам на эту тему.
Алим Юсупов, НТВ: Госпожа Санду, делая эти заявления, – она ведь тоже человек в политике не новый – понимает, что это технически и практически довольно труднореализуемое решение, если оно в теории будет принято. Это, может быть, какая-то часть политической игры? Возможно, это было сказано в пылу предвыборной борьбы? Она повторила это уже после того, как стало известно о ее победе? Или все-таки это какая-то спекуляция, которая, по большому счету, под собою решимости для реальных шагов не имеет?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Я бы не стал делать преждевременных выводов из заявлений госпожи Санду. Все-таки надо учитывать, что был сложнейший электоральный процесс, было колоссальное нервное напряжение у всех, кто участвовал в этом процессе. Возможно, госпожа Санду транслирует запрос своего электората отчасти. Что будет дальше? Посмотрим. Поэтому я и говорю: чтобы обсуждать эту тему, надо знать историю процесса, как все протекало, и уже с этими знаниями что-то требовать. Хотя бы прочитать то соглашение, на основании которого миротворцы появились здесь, на берегах Днестра. У нас есть о чем говорить, и мы готовы к диалогу.
Алим Юсупов, НТВ: Вы упомянули о том, что госпожа Санду пытается играть на интересах своего электората. Но Вы на чисто человеческом уровне ощущаете враждебное отношение страны, Молдовы, как не просто некоего государства, а именно людей?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Нет. Знаете, я не могу сказать, что народ плохой. Ни в коем случае. Треть жителей Приднестровья по национальности молдаване. Треть у нас украинцы, треть русские и треть именно молдаване. Звучит речь на молдавском языке. У нас есть молдавские школы, дополнительное образование на молдавском языке, есть высшее образование на молдавском языке, на родном молдавском языке. Мы поддерживаем традиции и этнос именно молдаван. Это нормально, это хорошо. У нас многонациональное государство. Я всегда к народу отношусь положительно. Но есть отдельные индивидуумы. Если говорить о гражданских войнах в целом, то по статистике – возьмите любую гражданскую войну, даже ту самую коварную, которая возникла после Октябрьского переворота, – в гражданской войне участвуют где-то от двух до пяти процентов жителей государства. Всего. В целом, конечно, молдавский народ мирный, народ дружелюбный, народ общительный, и вопросов нет. У нас есть родственные связи между жителями правого и левого берегов Днестра. Но есть и кучка тех, кто сгенерирует конфликт и начнет стрелять. Их может быть и немного с точки зрения процента, а с точки зрения количества – достаточно. Кроме того, еще кто-то команды должен давать либо не давать об эскалации либо неэскалации конфликта. В этом есть опасность. Вообще, по сути своей, здесь нет ни конфликта элит, ни конфликта народа – нет. Я не конфликтовал ни с госпожой Санду, ни с господином Додоном, ни с иными политическими деятелями данного государства. Да и народ хочет жить в мире – как на правом берегу, так и на левом. В чем же тогда суть конфликта? А суть конфликта заложена еще в конце восьмидесятых-начале девяностых, когда молдавская элита, которую поддерживала часть народа, ориентированная на Запад, выбрала западный вектор. Это их право. У нас народ поддержал выбор восточный и потом подтвердил это не раз итогами референдумов. Последний референдум состоялся в 2006 году. Тогда народ практически единогласно высказался за независимость Приднестровской Молдавской Республикой с последующей интеграцией с Российской Федерацией. Это выбор вектора. Запад – Восток. Понимаете? Это конфликт выбора. Поэтому категорически нельзя говорить о конфликте элит. Его не существует. Ну и чтобы народ готов был уничтожать другой народ – у нас тоже такого нет. Слава Богу, нет.
Алим Юсупов, НТВ: Если говорить о Востоке, то у вас есть еще один сосед – Украина. Они и сейчас наблюдатели миротворческой миссии, как мы знаем. По Вашей оценке, какую позицию они занимают? Они действительно «нейтральные» наблюдатели?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Я бы хотел видеть Украину хорошим, добрым соседом. Прямо скажу: то, что происходит между Украиной и Россией, я хочу назвать одним словом – трагедия. Лично для меня. Что касается Приднестровья. В Приднестровье проживает, как я уже сказал, тридцать процентов населения молдаване, тридцать процентов русских, тридцать процентов украинцев и иные национальности. У нас проживает более ста тысяч граждан Украины, которые имеют приднестровский паспорт. У нас есть украинские общины, украинские лицеи, украинские школы. И нет проблем. Абсолютно нет никаких проблем. И мы готовы развивать гуманитарные, культурные и, естественно, экономические связи. Желаем, чтобы Украина думала и поступала так же, как мы. Надеюсь на это.
Алим Юсупов, НТВ: Я сейчас говорю даже не о военной угрозе, а о том, что не очень-то «приятельно» относятся. В частности, думаю, украинцам совсем не нравится присутствие у них под боком, хоть и небольшого, малочисленного, контингента российских войск. Мы знаем, они с 2015 или с 2014 года не пропускают движение российских грузов. По этой причине российские военные находятся здесь фактически в изоляции. То есть в целом это такие недружественные, прежде всего по отношению к России, шаги. Но коль скоро миротворцы, российские военные – важный фактор стабильности в Приднестровье, то, соответственно, их можно в какой-то мере оценивать и как не очень дружественные и по отношению к Приднестровью?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Может быть. Но Вы сейчас сказали «украинцы». Не украинцы, а элиты. Элиты принимают решения. Не все украинцы поступают как элиты и благословляют их действия или солидарны с ними. У меня много друзей в Украине рассуждают совсем иначе и понимают суть миротворчества здесь, на берегах Днестра. Понимают и свои проблемы по-своему. У каждого свое мнение, сложно иногда и спорить. Но здесь понимают суть. Что касаемо действий по отношению к российским миротворцам. Да, согласен, они однобоки, и запрет на ротацию именно миротворческого контингента об этом говорит. Как со стороны Украины, так и со стороны Молдовы есть проблемы по ротации личного состава миротворцев и ОГРВ. Кстати говоря, вытекает тема ОГРВ. Кто-то требует вывода миротворцев, кто-то требует вывода ОГРВ. А мы объединяем миротворцев и ОГРВ. Любая миротворческая миссия на пустом месте не может существовать, необходимо делать ротацию, необходима база. Вот эту базу и создают ОГРВ – Группа войск Российской Федерации на территории Приднестровья. Именно через ОГРВ проходят ротации, более того, ОГРВ охраняет склады в селе Колбасна, где хранится еще советское вооружение, также обеспечивая безопасность. Поэтому нельзя говорить о выводе ОГРВ, иначе мы будем говорить о сломе миротворческого механизма, а это недопустимо, мы об этом уже говорили.
Алим Юсупов, НТВ: Смотрите, сколько факторов. Есть эти склады в Колбасне, по которым, по сути, нет видимого решения. Есть стойкое желание местных жителей Приднестровья видеть у себя российских военных как гарантов безопасности и мира. Есть масса технических проблем, связанных вообще с потенциальным, гипотетическим выводом каких бы то ни было российских военных – миротворческой войсковой части либо же ОГРВ. Что вообще дает в таком случае основание политикам в Молдове или в ЕС, или там господин Столтенберг, генсек НАТО, высказался даже на эту тему, в принципе говорить о такой возможности? Кажется, что это все абсолютно нереально. Либо это все какой-то прагматичный расчет в их действиях? Как-то можно это проследить, глядя хотя бы отсюда, из Тирасполя?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Честно говоря, я сложно улавливаю прагматизм в их заявлениях. Они просто высказывают свое желание. Какого-либо прагматизма либо стратегии я не наблюдаю в их заявлениях. Ведь, по большому счету, миротворцы, согласно соглашению 1992 года, должны находиться здесь до урегулирования конфликта. По мне, урегулирование конфликта – это признание Приднестровья. Иначе конфликт не затихнет. Именно признание Приднестровья – это уход от конфликта. Мы становимся добрыми соседями, ездим друг к другу в гости. Примерно так. Что касаемо технического механизма вывода миротворцев – это, по большому счету, политическое решение. Исходя из какой конструкции? Возьмем даже отсутствие ротации. В Приднестровье проживает достаточное количество граждан Российской Федерации – более двухсот тысяч. И 90% всех миротворцев и личного состава ОГРВ – это наши граждане, местные жители, которые имеют приднестровский паспорт и российский паспорт, то есть имеют право устроиться на контрактную службу. Поэтому люди отсюда и не уйдут. Это все граждане России, проживающие здесь, которые сами себя и охраняют. Здесь миротворческая миссия уже внутри трансформировалась. Эти люди – сами россияне и охраняют себя здесь. Вот в чем нюанс. Поэтому все эти заявления, может быть, имеют к чему-то отношение, но только не к миру. Абсолютно «сделанным» кажется незнание истинной ситуации, которая происходит здесь на берегах Днестра.
Алим Юсупов, НТВ: Вы можете себе представить какое-то светлое будущее, когда ни миротворцы, ни военные, ни какие бы то ни было посторонние здесь в принципе не понадобятся?
Вадим Красносельский, Президент ПМР: Сложно весьма мне пока такое представить. Я пока вижу продолжение миротворческой миссии. Дальше прогнозировать весьма сложно.
